Letter 1187

Tchaikovsky Research
Date 22 May/3 June 1879
Addressed to Anatoly Tchaikovsky
Where written Kamenka
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1238)
Publication П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 572–573
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 225–226 (abridged)

Text

Russian text
(original)
Каменка
22 мая. Вторник

Здесь у нас настоящий лазарет. Ипполит в пятницу вечером заболел и до сих пор болен. У него был дифтерит, и хотя не особенно сильный, но его, бедного, очень скрутило. Он до сих пор ещё ничего не ел, страшно похудел и ослаб. Будучи ужасно мнителен, он порядочна намучил Таню и Сашу ходивших за ним, своей болезненной капризностью. Кроме того, больны Вера (впрочем, вчера она выходила) нарывом в ухе, Митя — жабой с рвотой, жаром и т. п., и Тася — расстройством желудка. Сама Саша имеет очень утомлённый и усталый вид. До сих пор ещё не решено, поедет ли она куда-нибудь и когда. Теперь её уговаривают решиться съездить, по крайней мере, в Одессу, где можно ей будет спокойно и удобно пить воды. Здесь, при вечных беспокойствах, — нет возможности привиться за серьёзное леченье.

Недавно я вечерком гулял по саду, и ко мне присоединилась Таня. Мы разговорились, и вдруг она горько расплакалась. Она чувствует себя очень несчастной вследствие вечных недоразумений и неудовольствий с родственниками и дядями в особенности. Она очень хорошо понимает, что есть что-то такое в ней, мешающее ей нравиться и возбуждать к себе любовь, — но в чем заключается это нечто, — она не понимает и не может быть другой. Видно, что у неё давно наболело на сердце, и тут её горе разразилось очень трогательна. Я, конечно, утешал её, как мог, и выказал много участия и нежности. Пожалуйста, когда приедешь сюда, будь с ней нежен. Оказывается, между прочим, что Ипполит после своих петербургских неудовольствий на неё написал ей очень оскорбительное письмо. Потом они на письмах помирились, но горечь на душе у ней осталась.

Я блаженствую, т. е. чувствую себя очень здоровым (тьпфу, тьпфу, тьпфу) как физически, так и морально. Замечательно, что я мало-помалу примирился с Каменкой как местностью. Мне никуда не хочется, никуда меня не тянет, за исключением, может быть, Низов, где я не прочь провести недельки две. К Н[адежде] Ф[иларетовне] ужасно не хочется. Как я бы хотел поскорее узнать, когда будет твой отпуск? Прогулку я теперь делаю ежедневно одну и ту же, т. е. в Тростянку. Третьего дня только ходил с Левой на сенокос па направлению к Косаре, очень далеко. В Тарапуне был в пятницу. Я ходил, конечна, пешком, на с Ипполитом, а не один, и в душе злился. Он, бедный, тут-то, вероятна, и простудился.

Вчера получил твоё письма и читал выписку из гениального эпистолярного произведения гадины. Конечна, торопиться не нужно, и знаешь что? Может быть, в самом деле — не оставить ли её в заблуждении насчёт внушаемого ею страха и трепета? Может быть, она вследствие этого будет податливее, т. е. пойдёт на развод, чтоб напакостить мне и воображая, что я этого не хочу. Решительно приходишь в тупик перед безмерностью этой глупости!!!

Вчера по случаю именин жены Мих[аила] Вас[ильевича], находящейся здесь, в большом доме был вечер с гостями. Было томительно скучно. Прощай, мой Толя милый! Когда-то ты ослобонишься? Обнимаю тебя.

Твой, П. Чайковский

Если придётся тебе июнь прожить в Питере, купайся ежедневно в Неве. Вот чему я буду завидовать!