Letter 1362
| Date | 30 November/12 December 1879 |
|---|---|
| Addressed to | Modest Tchaikovsky |
| Where written | Paris |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1575) |
| Publication | П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 646–647 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 451–452 |
Text and Translation
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
Модичка! Вчера получил твою телеграмму и одну минуту колебался. Не поехать ли мне, думал я, поискать где-нибудь около Бордигеры уединённую виллу, не нанять ли её вместе с Кондратьевым и не дать ли тебе потом знать: «Приезжай, дескать, все готово.» Но потом сообразил, что пока мы будем искать, колебаться, сноситься почтой и телеграфом, — издержится бездна денег, мы оба будем в неизвестности, и на Коле эта непрочность устройства жизни может отразиться дурно. Поэтому я тотчас же побежал в агентуру спальных вагонов и удержал два места на среду. Раньше этого я не могу уехать по причине желания Н[адежды] Ф[иларетовны] чтобы я, если можно, не уезжал ранее её, а она едет во вторник. Итак, я выезжаю в среду вечером и в пятницу вечером буду в Риме. Но если почувствую себя очень утомлённым, остановлюсь во Флоренции и в таком случае приеду не ранее субботы. Хотя ты не жалуешься на неудобство одному смотреть за Колей, но я чувствую, как это тягостно. Прошу, потерпи ещё недельку! Кондратьеву очень хотелось бы позднее соединиться с нами в Риме. Все это мы решим при свидании. Модя! Ты не поверишь ужас, который внушают мне Голицын с Масалитиновым. Я обоих их люблю, но страшно отвыкот них. Ради Бога, приготовь их к мысли, что я страшно удручён работой, что я ни[кто?] что весь день до обеда я запираюсь в своей комнате и т. д. О, какое несчастье, что Париж такой холодный город. Как я невероятно люблю его, и как здесь можно жить в стороне от всех, но наслаждаясь всеми прелестями столицы изстолиц. Теперь, когда уже билеты взяты, скажу тебе откровенно, что я столь же бесконечно рад увидеть тебя, сколь бесконечно боюсь Рима, который мне в высшей степени антипатичен, несмотря на все его сокровища. Теперь интереснознать: изгладится это впечатление, полюблю ли я его или нет? Твой, П. Чайковский Количку, моего голубчика, обнимаю! Обоих Вас нежно обнимаю. 24 ф[ранка] в день, по-моему, очень дорого. Вспомни, как мы дёшево платили в Флоренции! |
Modichka! Yesterday I received your telegram, and for a moment I hesitated. I thought, should I go and seek out a secluded villa somewhere near Bordighera, rent it jointly with Kondratyev, and then tell you: "Come, everything is ready". But then I realised that while we were searching, wavering, communicating by post and telegraph, a great deal of money would be spent, we would both be none the wiser, and the insecurity of this way of life could adversely affect Kolya. Therefore, I immediately ran to the agent for the sleeping cars and booked two places for Wednesday. I cannot leave earlier than that because of Nadezhda Filaretovna's wish for me not to leave before her, if possible, and she is going on Tuesday. So, I am leaving on Wednesday evening and shall be in Rome on Friday evening. But if I feel very tired, I'll stop in Florence, and in that case I won't arrive before Saturday. Although you don't complain about the inconvenience of looking after Kolya alone, I sense how burdensome this is. Please, be patient for another week! Kondratyev is very keen to join us later in Rome. We'll decide on all this when we meet. Modya! You won't believe the horror that Golitstn and Maslatiniov instil in me. I love them both, but I'm terribly out of touch with them. For God's sake, prepare them for the idea that I'm terribly weighed down by work, that I see no one, that I lock myself in my room all day until dinner, etc. Oh, how unfortunate it is that Paris is such a cold city. How I love it incredibly, and how one can live here alongside everyone, while enjoying all the delights of the capital of capitals. Now that the tickets have been booked, I'll tell you frankly that I'm just as infinitely glad to see you as I am infinitely afraid of Rome, which is antipathetic to me in the extreme, despite all its treasures. Now I'm interested to know: will this feeling fade, will I like it or not? Yours, P. Tchaikovsky I hug my golubchik Kolichka. I hug both of you tenderly. 24 francs a day is, in my opinion, very expensive. Remember how little we paid in Florence! |
