Letter 1576

Date	1/13 September 1880
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1319)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 252–253

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Понедельник 1-го Ночью сегодня у нас был сильный переполох. У Юрия совершенно неожиданно сделался круп, — одна из самых страшных болезней. Романа Ефимовича, как нарочно, не было; он ездил на золотую свадьбу к Ростишевским и воротился в 7 час[ов] утра. Таня догадалась послать за Куликовым, и сей последний вовремя принял все нужные меры. К утру бедный Ука после бесконечной рвоты, искусственно вызванной, был вне опасности. Зато теперь Таня нездорова вследствие испытанного потрясения. Уж кажется, как это давно было, что ты уехал, а между тем в эту минуту ты ещё только около Тулы. Бедный мой Анатошка! не страдал ли ты от холода? Я очень об этом беспокоюсь. Здесь обе последние ночи были страшно холодные. Ещё хорошо, что у тебя платок тёти Сони, которая, между прочим, по этому случаю, у постели больного Уки, рассказала мне сегодня историю всех платков и пледов, когда-либо у нея бывших. Я слушал, слушал и чуть было не закричал: «довольно, довольно!» Поверишь ли ты чуду? Ник[олай] Вас[ильевич] ездил на золотую свадьбу к Ростишевским и вернулся в 6 часов утра!!! Доктор говорит, что он от 3 час[ов] дня до минуты отъезда нескончаемо ораторствовал и был необычайно весел и доволен. Перепёлки вовсе не улетели. Я гулял сегодня с Пикером и видел их несколько. Пикер сделал одну гениальную стойку; по крайней мере минут 10 стоял в следующей позе: хвостик как был в момент начала слегка закорючкой, — так до конца и остался. Погода холодная, но для прогулки очень приятная. Крепко целую тебя, мой милый мальчик! Твой П. Чайковский

Monday 1st Last night we were in turmoil. Yury was quite unexpectedly stricken with croup — one of the most terrible illnesses. It so happened that Roman Yefimovich wasn't there; he had gone to the Rostishevskys' golden wedding, and returned at 7 o'clock in the morning. Tanya had the good sense to send for Kulikov, and the latter took all the necessary measures in time. By the morning, poor Uka, after incessant vomiting, artificially induced, was out of danger. But now Tanya is unwell as a result of the shock she experienced. It seems ages since you left, and meanwhile you're still only near Tula. My poor Anatoshka! Have you been suffering from the cold? I'm very worried about this. The last two nights here have been terribly chilly. It's a good thing you have that shawl from Aunt Sonya, who incidentally, at poor Uka's beside today, told me the story of every shawl and blanket she ever had. I listened, listened, and almost cried out: "enough, enough!". Do you believe in miracles? Nikolay Vasilyevich went to the Rotishevskys' golden wedding and returned at 6 o'clock in the morning!!! The doctor says that from 3 o'clock in the afternoon until the moment of leaving he was making endless pronouncements, and was unusually cheerful and contented. The quails aren't flying at all. I was out with the lead hound today and saw several of them. The hound made an ingenious stand; for at least 10 minutes he stayed in the following pose: his tail remaining just as curled from the first moment until the end. The weather is chilly, but very pleasant for walking. I kiss you hard, my dear boy! Yours P. Tchaikovsky }