Letter 1647

Date	14/26 December 1880
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1610)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 260–261 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 331–332 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 253–254 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Москва 14 дек[абря] 1880 Милый Модя! Ты просишь меня телеграфировать тебе о чтении комедии, но значит — ты или не получил ещё моего письма, или позабыл его содержание. Покамест я отдал её только для прочтения Самарину. Вчера я с ним виделся; он успел лишь прочесть первый акт и находит его чрезвычайно эффектным и оригинальным, но сделал замечание, что, по его мнению, княгиня должна говорить или по-французски, или (ввиду неумения актрис говорить на этом языке) просто по-русски, а не с теми галлицизмами, которые ты вложил в её уста. Нахожу это замечание странным, но передаю его тебе в подлинном виде. Самарин возвратит мне комедию, и тогда я прежде всего понесу её к Бегичеву, а потом уже устрою чтение для Толи и всех консерваторских, очень заинтересованных ею. Не думай, что я недостаточно хлопочу об этой комедии, близкой моему сердцу не менее твоего, и будь уверен, что не уеду, пока не устрою её судъбы. А кажется, что мне здесь долго оставаться! Сегодня я был на репетиции «Онегина», остался в восторге от исполнения солистами 1-го действия и не мог отказать Бевиньяни в его убедительной просьбе присутствовать на оркестровых репетициях и на представлении. А так как представление назначено на 11-е число, то, следовательно, в начале января нужно быть здесь. Стоит ли ехать в Каменку? Если что меня в каменской жизни в эту минуту прельщает, то это именно её будничная обстановка, но праздники не в моем вкусе. И так я колеблюсь и, во всяком случае, ужасаюсь всему мне предстоящему. Торжества нынешней недели, праздничная поездка в Каменку, опера в Москве. опера в Петербурге — куда как все это утомительно и не в моем вкусе. Но любишь кататься — люби и саночки возить. Вчера я был совершенно болен желудком, принимал слабительное и сегодня здоров, но зато болит зуб на новой стороне. Алёша, оказывается, здесь, в Екатериносл[авском] полку. Я ездил в казармы искать его, но меня почему-то не пустили: писал ему, чтобы он пришёл сегодня ко мне, но он не пришёл. Почему — не понимаю. Вот до чего я дожил, что Алёшу нужно искать. Как все это странно и непривычно. А впрочем меня здесь так ласкают (и в особенности Карлуша, ухаживающий за мной, как за юной любовницей), что нельзя не быть тронутым этим. Модя, насчёт комедии будь покоен. Буду держать тебя au courant всего про исходящего с ней и со мной. Целую тебя и Колю. П. Чайковский Что Мещерский и Шах не оценили твоей комедии, — это мне не особенно удивительно. Но ты, наверное, преувеличиваешь. Не может быть, чтобы они не были всё-таки потрясены ею.

Moscow 14 December 1880 Dear Modya! You asked me to telegraph you about the reading of the comedy, but this means either that you haven't received my letter yet, or have forgotten its contents. For the time being I've given it to Samarin alone to read. I saw him yesterday: he'd only managed to read the first act, and finds it extremely effective and original, but he remarked that, in his opinion, the Princess should speak either French, or (given that actresses cannot speak this language) simply Russian, without those Gallicisms you put into her mouth. I consider this remark odd, but I convey it to you in its original form. Samarin will return the comedy to me, and then before anything else I shall take it to Begichev, and then I'll arrange a reading for Tolya and everyone at the conservatory, who are most interested in it. Do not think that I am insufficiently concerned with this comedy, which is no less close to my heart than to yours, and be sure that I shall not leave until its fate is settled. And it seems that I'll be staying here a while! I was at the rehearsal of "Onegin" today, left delighted with the soloists' performances of the 1st act, and I couldn't refuse Bevignani's earnest request to attend the orchestral rehearsal and the performance. And since the performance is set for the 11th, therefore I need to be here at the start of January. Is it worth going to Kamenka? If there is anything that appeals to me about life in Kamenka at the moment, it is precisely its everyday atmosphere, but the holidays are not to my taste. And so I'm wavering, and, in any case, horrified by everything that lies before me. The celebrations this week, the holiday trip to Kamenka, the opera in Moscow, the opera in Petersburg — all this is so exhausting and not to my taste. But if you love to ride, you must love to pull the sled. Yesterday I was thoroughly ill with my stomach, took a purgative, and now I'm well, but then my tooth now hurts on the other side. Alyosha, it turns out, is here, in the Yekaterinoslav Regiment. I went to the barracks to look for him, but for some reason I wasn't allowed in; I wrote to him to come to me today, but he didn't come. Why? I don't understand. How has it has come to this, that I need to find Alyosha? How peculiar and unusual it all is. And yet, I'm so pampered here (and particularly by Karlusha, who tends to me as if I were a young lover), that I cannot help but be touched by this. Modya, rest assured about the comedy. I'll keep you au courant of everything that happens to it and to me. I kiss you and Kolya. P. Tchaikovsky It isn't particularly surprising to me that Meshchersky and Shakh didn't appreciate your comedy. But I daresay you're exaggerating. After all, surely it must have had made some impression on them.