Letter 1690
| Date | 21 February/5 March 1881 |
|---|---|
| Addressed to | Anatoly Tchaikovsky |
| Where written | Rome |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1341) |
| Publication | П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 41–42 |
Text and Translation
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
Милый Толя! Вчера утром в 6 часов приехал я в Рим и бы встречен Ни[колаем] Дм[итриевичем] Кондратьевым и Сашей. Мне чрезвычайно приятно было их видеть. Нужно тебе сказать, что день, проведённый накануне во Флоренции, я испортил себе прогулкой на Viale dei Colli. Это до того сильно напомнило мне Алёшу и живо дало почувствовать, как многого в нем я лишился, что уж весь остальной день я протосковал. Для меня хороша, что я нашёл здесь Кондратьева и Сашу, т. е. людей всё-таки близких мне. Остановился в Hôtel Costanzi; но в скверной комнате. Всё занято, и большое счастье, что я мог хоть эту конурку здесь получить. Рим произвёл на меня очень отрадное впечатление; оказывается, что в прошлом году я успел полюбить его гораздо сильнее, чем думал. Весь вчерашний день прогулял и даже писем не писал. Ночь провёл отлично, а сегодня уже немножко занимался корректурой и сделал визит Голицыну. Кондратьев сегодня завтракал у Льва Бобринского, и, представь себе неблагоприятное стечение обстоятельств: во время завтрака туда явился Вел[икий] кн[язь] Конст[антин] Конст[антинович], который, узнав, что я здесь, захотел меня видеть. Вследствие этого Бобринские устроили обед, на который я уже получил приглашение, и затем мне придётся ехать на виллу, где живут Вел[икие] князья и т. д. и т. д. Я очень рад буду видеть симпатичного В[еликого] К[нязя] Костю, но обед у Бобринских, за которым по следуют визиты и, может быть, другие приглашения, — пугает меня. Нечего делать! Но я очень сердит на Кондр[атьева], не сумевшего поддержать моё инкогнито. Погода стоит серенькая, но тепло как летом, и я хожу и днём и вечером не иначе, как в одном сюртуке. Ни от кого из Вас не имею писем и очень их жажду. Что Ник[олай] Гр[игорьевич]? Как твои дела? Очень бы хотелось, чтоб, так или иначе, твоё положение определилось бы как можно точнее. Пожалуйста, Анатоша, будь мужчиной и не давай воли твоей склонности к уступкам. Кондратьев уговорил меня вместе с ним 1-го марта нашего стиля ехать в Неаполь на 8 дней, оттуда в Ниццу на несколько дней, потом в Париж. Я так и сделаю. В начале апреля хочу возвратиться в Каменку и копить деньги. Но я ошибался, когда говорил тебе, что проеду прямо в Каменку. Мне непременно захочется побывать в Москве и даже в Петербурге, чтобы увидеться с тобой, Модестом и Алёшей. Впрочем, точнее всё это определится потом. Кондратьев уедет в Петербург раньше меня. Адресуй мне теперь впредь до следующего указания в Ниццу: France, Nice, Boulevard de la Bouffa 16, à M[ada]me M. Kondratief pour remettre P. T." Целую тебя, голубчик Толичка! Твой, П. Чайковский |
Dear Tolya! Yesterday morning at 6 o'clock I arrived in Rome and was greeted by Nikolay Dmitryevich Kondratyev and Sasha. I was extremely pleased to see them. I need to tell you that I ruined the previous day in Florence by going for walk on the Viale dei Colli. This reminded me so much of Alyosha, and made me feel vividly how much of a loss he was to me, that I was miserable for the rest of the day. It's a good thing for me that I found Kondratyev and Sasha here, i.e. people who are close to me, all the same. I stayed at the Hôtel Costanzi, but in a horrid room. Everywhere is taken, and I'm very lucky to at least have this kennel here. Rome made a most gratifying impression on me; it turns out that last year I became much fonder of it than I thought. I spent all yesterday walking, and didn't even write letters. I spent the night splendidly, and today I was busy with a little proofreading, and paid a visit to Golitsyn. Kondratyev had lunch with Lev Bobrinsky today, and just imagine this unfavourable turn of events: during lunch, the Grand Duke Konstantin Konstantinovich appeared, who, having learned that I was here, wanted to see me. As a result, the Bobrinskys have organised a dinner, to which I've already been invited, and then I'll have to go to the villa where the Grand Duke lives, etc. etc. I'll be very happy to see the sympathetic Grand Duke Kostya, but dinner at the Bobrinskys, followed by visits, and perhaps other invitations, frightens me. What's to be done! But I'm very angry with Kondratyev, who failed to keep me incognito. The weather is grey, but as warm as summer, and I walk around both in the day and the evening in nothing but a frock coat. I've had no letters from any of you, and I'm craving them. How is Nikolay Grigoryevich? What are you doing? I should like it very much if your position would be sorted out one way or another as precisely as possible. Please, Anatosha, be a man and don't let your tendency to give in prevail. Kondratyev has persuaded me to go with him on 1st March our style to Naples for 8 days, from there to Nice for a few days, then to Paris. And so that's what I'll be doing. At the beginning of April, I want to return to Kamenka and save money. But I was mistaken when I told you I'd be going straight to Kamenka. I definitely want to visit Moscow and even Petersburg, in order to see you, Modest and Alyosha. Anyway, all this will be sorted out more precisely later. Kondratyev will be going to Petersburg before me. For now, address me as follows in Nice: France, Nice, Boulevard de la Bouffa 16, à M[ada]me M. Kondratief pour remettre P. T." I kiss you, golubchik Tolichka! Yours, P. Tchaikovsky |
