Letter 1797

Date	28 June/10 July 1881
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1636)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 156–157

Text

Russian text (original)

Каменка 28 июня Прежде всего сообщу тебе о Саше. Она вместе с Левой выехала в среду вечером, 24-го, а на другой день мы уже имели депешу, что она заболела и застряла в Киеве. И до сих пор они там. Бог знает, когда она выедет, но ей лучше. Лева должен был из Жмеринки заехать к бедной Над[ежде] Фил[аретовне], которая его ожидает с величайшим нетерпением, чтобы устроить с его помощью и советам дела свои, но теперь поездка эта не состоится, так как Леве необходимо быть здесь. Мне это очень неприятно. Жизнь здесь с каждым днём становится тяжелее. С Таней у меня установились тяжёлые отношения. Я постоянно сержусь на неё, стараюсь скрыть, стараюсь `простить, но не могу. Может быть, я не прав, эта даже вероятно, ибо, в сущности, я сержусь за то, что она не такая, какой бы я хотел, чтоб она была. Я бы хотел, чтобы она не валялась вечно в постели, чтобы она не мазала себе лицо, чтобы она не выходила вечером из комнаты в каких-то невероятных пунцовых костюмах с неестественно красными от полировки ногтями, чтобы она не запиралась на целые часы с Колей Переслени, чтобы она имела силу воли для побеждения своей лени и апатии, и т. д., и т. д. Но может ли она не быть такаю, какою её создала природа, обстоятельства и ложное воспитание? Итак, я злюсь, она эта замечает, и между нами фальшь. Иногда мне её жалко, но редка. Итак, уехать нужно, а между тем и ехать не хочется. Теперь говорят (Бернатович, приехавший вчера из Киева, где виделся с Сашей и Левой), что меня хотят послать с Сашей в Карлсбад или же провести с ней несколько дней в Киеве, пока Лева приедет сюда. Ничего не известно. Анатолий завет меня приехать в Москву и патам, если ему удастся перенести свой отпуск с сентября на 15 июля, ехать вместе к тебе сначала, а после сюда. На я ничего не могу решить. Какая-то напала на меня обломовщина. Вчера вечером явилась Юлия Плеская и совершенно неожиданно потребовала от меня 50 р[ублей] за твоего Моисея. Я тотчас же, но весьма а contre coeur и с кислой миной, вручил ей эти деньги. Говорят, что этот Моисей мальчик ленивый, хитрый и вообще довольно дрянной. Предоставляю тебе решить, оставаться ему здесь или опять сделаться пастухом, как советует Влад[имир] Андреевич. В четверг я, наконец, ездил с Дарьей Алекс[андровной] в Смелу к Шестоперовым. Пришлось провести там целый день. Это было немножко тяжко, на зато мальчик этот меня совершенно очаровал своими огромными способностями к музыке. Очень неприятно', что не могу тебе написать ничего решительного насчёт себя, но, по всей вероятности, мне скоро предстоит выезд отсюда куда-нибудь. До свиданья, Модичка! Целую тебя и Колю. Ради Бога, устраивай заграницу. С каким бы неописанным наслаждением я бы сейчас же уехал куда-нибудь подальше. Твой П. Чайковский