Letter 185
Date | 26 March/7 April 1870 |
---|---|
Addressed to | Modest Tchaikovsky |
Where written | Moscow |
Language | Russian |
Autograph Location | Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 36, л. 24–25) |
Publication | Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 340–341 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 148–149 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 63–64 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1995), p. 121 (abridged) Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 62 (English translation; abridged) |
Text and Translation
Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
26 марта 1870 г[ода] Милый мой Модя!
Поздравляю тебя с совершившимся уже, вероятно, расставанием с Училищем; живо вспоминаю то, что 11 лет тому назад сам испытывал, и желаю, чтоб в твою радость не была замешана то горечь, которую я тогда испытывал по случаю любви к Кирееву. Переживая в памяти всю мою жизнь с тех пор, я с некоторым удовольствием вижу, что она не прошла даром. Желаю и тебе того же. Сейчас выхлопотал себе 100 р[ублей] с[еребром], которые получу 1-го числа и немедленно вышлю Лизав[ете] Мих[айловне]. У нас тут огромное множество концертов; сегодня идёт второй концерт Лавровской; она в течение 1½ недель заработала здесь более 5 тысяч р[ублей] сер[ебром]. Вот завидная участь! Девушка она премилая; скажи Хвостовой, что она сегодня поёт мой романс, посвящённый сей последней. Таузиг дал только один концерт и имел хоть не восторженный, но большой успех. Завтра концерт Рубинштейна, на к[ото]ром будет исполняться 1-ая часть симфонии Лароша, написанной им 4 г[ода] тому назад. Не помню, писал ли я тебе о моей увертюре к «Ромео»; она оказалась недурною, и я ей очень доволен. Третьего дня сюда приехал Рюмин и много рассказал о Володе, глупившем в нынешнюю зиму больше, чем когда-либо. Он истратил около 16 тысяч рублей сер[ебром] и расстроил здоровье до того, что с ним бывали по 4 раза в день обмороки. Он очень скучает обо мне, и я дал ему слово хоть на месяц приехать летом. Попечителем его уже теперь больше не мать, а Рюмин, который теперь и живёт для ведения дел Володи. Напиши мне, ради Бога, о твоих служебных планах; удастся ли переход в Мин[истерство] вн[утренних] дел? Это было бы недурно, потому что тебе не придётся скучать в провинции. От Анатолия давно не получал писем и сам давно не писал, но я имел об нем известие через певца Третьякова. Вообще говоря, я здоров и нахожусь в недурном расположении духа, но лень меня обуяла непомерная; вот уже недели 4 ничего не пишу. Один из моих романсов («И больно, и сладко») производит здесь фурор. П. Чайковский Целую всех. Пиши. |
26 March 1870 My dear Modya!
Congratulations on leaving school, which has probably already happened by now; I recall vividly what I myself experienced 11 years ago, and I wish that your joy may not be mixed with the bitterness I felt then due to my love for Kireyev. Looking back at my life since then, I can take some pleasure from the fact that it hasn't all been in vain. I wish the same for you. I'm now due 100 silver rubles, which I'll be receiving on the 1st and sending immediately to Lizaveta Mikhaylovna. We have a huge number of concerts here; Lavrovskaya's second concert is going on today; over 10 days here she's earned more than 5 thousand silver rubles. What an enviable fortune! She's a lovely girl; tell Khvostova that today she's singing my romance dedicated to her. Tausig gave only one concert, and it was a great, although not wild, success. Rubinstein's concert is tomorrow, where the 1st movement of Laroche's symphony, which he wrote 4 years ago, will be performed. I don't remember whether I wrote to you about my overture to "Romeo"; it didn't turn out too badly, and I'm very satisfied with it. The day before yesterday, Ryumin came here and talked a lot about Volodya, who's been more stupid than ever this winter. He spent around 16 thousand silver rubles and ruined his health, to the point where he was fainting 4 times a day. He misses me very much, and I gave my word to come for at least a month in the summer. His guardian is no longer his mother, but Ryumin, who now spends his life managing Volodya's affairs. For God's sake, write to me about your career plans; did you make it into the Ministry of Foreign Affairs? This wouldn't be a bad thing, because you won't be homesick out in the provinces. It's been ages since I've had any letters from Anatoly, and I haven't written for ages, but I've had some news about him through the singer Tretyakov. Generally speaking, I'm well and in good spirits, but I find myself in the grip of idleness; I haven't written anything for 4 weeks now. One of my romances ("Bitterly and Sweetly") has produced a furore here. P. Tchaikovsky I kiss you all. Do write. |