Letter 1865

Tchaikovsky Research
Date 10/22 October 1881
Addressed to Anatoly Tchaikovsky
Where written Kamenka
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1367)
Publication П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 237–238

Text

Russian text
(original)
Каменка
10 окт[ября]

Анатоша! Я донельзя был обрадован твоим письмом. Мне чрезвычайно было приятно прочесть про любезности, сказанные тебе Гончаровым. Нужно во чтобы то ни стало блистательно сделать дело Панова. Возьми в помощь кого-нибудь, что ли?

Я немножко скучаю, немножко злюсь на Бортнянского и на Юргенсона, но не могу жаловаться — мне здесь покойно и хорошо! В большой дом, г де я ежедневно обедаю, я ходил бы с большим удовольствием, если б только не разговоры, которые иногда бывают очень томительны. Недавно Ник[олай] Вас[ильевич] довёл меня до холодного пота своей беседой. Работаю я успешно и страшно много, устаю иногда. Ужасно, но обычные большие прогулки восстановляют силы и освежают. Жаль только, что погода очень противная, главное — надоедает ветер. Из Киева 'ничего никто не пишет. Сегодня Саша должна прибыть в Киев. Очень интересно, чем кончится дело Тани с Керном. А, право, жаль, если аристократичность будет влиять на решение этого вопроса. Я глубоко убеждён, что по характеру своему Керн очень подходящий муж для Тани.

Я получил на днях телеграмму от Кондратьева, который просит моего ходатайства перед Третьяковым, чтобы тот содействовал непринятию его камердинера Саши на службу. Я написал Третьякову. В телеграмме этой есть слова: Modeste arrivé'. Значит, Модя уже давно в Риме, но письма от него ещё нет.

Никаких точных и определенных планов до сих пор не имею. У меня в голове теперь одна мысль и одно желание: поскорей разделаться с Бортнянским. Думаю, однако, что заеду в Москву на тебя, на Леньку взглянуть, да и дела требуют, чтобы о многом я обстоятельно переговорил с Петр[ом] Ив[ановичем]. Целую, голубчик; Прости, что мало пишу, страшно устал.

П. Чайковский

Говоря про Канкрину, ты делаешь орфограф[ическую] ошибку, которую давно уже собирался указать тебе. Не при миленькая и прихорошенькая, а пре миленькая и пре хорошенькая.