Letter 1903
| Date | 27 November/9 December 1881 |
|---|---|
| Addressed to | Anatoly Tchaikovsky |
| Where written | Rome |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1374) |
| Publication | П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 279–280 |
Text and Translation
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
Анатоша! Я тебе ещё не отвечал на письмо твоё, полученное дней 5 тому назад. Твой упрёки Кондратьеву очень несправедливы; он послал Легошину 400 р[ублей] посредство перевода на Пашковых, которые ему должны, но Пашковы отказались; и тогда он дал знать Харитоненке, который и выдал Саше 400 р[ублей]. Своих же денег отсюда послать не мог, ибо сидит уже давно без копейки и, напр[имер], мои всё деньги забрал. Я всё ещё вполне не могу устроиться, т. е. получить такое помещение, где бы можно было поставить инструмент и стол, достаточный для занятий. Обещают дать такое помещение послезавтра, а покамест я предаюсь праздности. Сообщество Кондратьевых во многих отношениях приятно, но они отнимают довольно много времени, ибо то зовут чай пить, то в винт играть, то вместе куда-нибудь отправляться. Впрочем, когда примусь за работу, буду без церемоний отказывать. Дина очень подурнела и вообще несимпатичная девочка; Мери весьма мила, такая же спорщица, как прежде, но главную прелесть их компании составляет милейшая Genton. Я решительно отказываюсь от светских знакомств и Бобринским дал через посредство Кондратьева знать, что мои занятия и состояние моего здоровья требуют, чтобы я нигде не бывал. Посланницы, которая в прошлом году приставала ко мне, теперь, к счастью, не будет. Но Голицына приходится посещать, и сегодня, напр[имер], по случаю дня его рождения, я буду у него обедать. Модест здоров, но очень худ и бледен, и я хочу его заставить лечиться. Вчера он был на канонизации четырёх новых святых, и пришлось ему, бедному, просидеть от 8 час[ов] утра до 3-х. Но он не раскаивается, говорит, что было очень интересно. Коля меня просто восхищает своими успехами как в выговоре, так и в общем развитии. Гриша очень мил, но несколько по-хохлацки, несообщителен и мрачен. Толичка, пожалуйста, видайся с Лёней. Целую крепко. Кланяйся Саше Гудиму. Твой, П. Чайковский |
Anatosha! I haven't yet answered your letter, which I received 5 days ago. Your reproaches to Kondratyev are most unfair; he sent Legoshin 400 rubles by transfer to the Pashkovs, who were indebted to him, but the Pashkovs declined it; and then he told Kharitonnok, who gave Sasha the 400 rubles. He couldn't send his own money from here, because he's been sitting for ages without a kopek — he'd taken all my money, for example. I'm still not entirely settled, i.e. I haven't found accommodation where I can put my instrument and a table adequate for working. They've promised to give me such accommodation the day after tomorrow, but for the time being I am indulging in idleness. The Kondratyevs' company is pleasant in many respects, but they take up quite a lot of time, because they either invite you to have tea, or to play vint, or to go somewhere together. However, when I set to work, I shall decline without hesitation. Dina has become very unattractive and is generally an unsympathetic girl. Mary is very sweet, as argumentative as before, but the main delight of their company is dearest Genton. I flatly refuse social acquaintances, and have let Bobrinsky know via Kondratyev that my work and the state of my health demand that I not go anywhere. Fortunately, the envoy who pestered me last year won't be there now. But I'm obliged to visit Golitsyn, and today, for example, on the occasion of his birthday, I shall be having dinner with him. Modest is healthy, but very thin and pale, and I want him to have treatment. Yesterday he went to watch the canonisation of four new saints, and he, the poor thing, had to sit from 8 o'clock in the morning until 3 o'clock. But he doesn't regret it, saying it was most interesting. Kolya simply delights me with his achievements both in pronunciation and his development in general. Grisha is very sweet, but a typical Ukrainian, uncommunicative and gloomy. Tolichka, please, go to see Lyonya. I kiss you hard. Give my regards to Sasha Gudim. Yours, P. Tchaikovsky |
