Letter 2116

Date	22 September/4 October–24 September/6 October 1882
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 809)
Publication	П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 3 (1936), p. 104–106 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 226–227

Text

Russian text (original)

Каменка 22 сент[ября] 1882 Дорогой, милый друг! Сегодня утром получил Ваше письмо со вложением бюджетной суммы, о чем и поспешаю уведомить Вас, принося Вам бесконечную мою благодарность. Так как вчера Вы должны были выехать, то сегодня воображаю Вас уже едущей по направлению к Варшаве. Дай Бог, чтобы поездка эта совершилась вполне благополучно. Мне приятно думать, что Вы вовремя уезжаете от русской зимы, — но насколько я был бы более рад, если бы Вы ехали в Италию, которая, как мне кажется, одна только удовлетворяет требования Вашего организма. Впрочем, я очень мало знаю Вену и, быть может, ошибаюсь, воображая её зиму холодной. Зато Вена очень приятный город в отношении музыкальном, и я надеюсь, что здоровье позволит Вам наслаждаться слушанием превосходнейшей венской оперы и некоторых концертов. Для Саши же пребывание в Вене будет очень полезно во всех отношениях, и как ни жаль, что он не может окончить училищного курса, — но, по крайней мере, хорошо то, что для его музыкального развития Вена представит много благоприятных условий. Мы находимся в тревожном состоянии по поводу известий о болезни сестры. Она должна была 23- го выехать из Ялты на пароходе, которым командует мой брат Ипполит, но вчера мы получили 2 телеграммы, из коих в первой уведомляют, что она очень нездорова и просит Льва Вас[ильевича] приехать, а во второй что ей лучше и что приезд Льва Вас[ильевича] не необходим. Как нарочно, Лев Вас[ильевич] уехал несколько дней тому назад в Киев и всё не возвращается. Мы телеграфировали ему и не знаем, как он решит. В течение двух дней я и Анна тщательно скрывали неприятные известия от Тани, которая вот уже месяц как постоянно недомогает, и мы боялись её расстраивать; но она подслушала наш разговор, узнала правду, и теперь я вдвойне тревожусь — и за сестру и за Таню. Несчастная эта девушка! Представьте, друг мой, что она уже более месяца буквально ничего не ест: у неё непобедимое отвращение ко всякой пище. Как она живёт, чем поддерживается её организм, — просто непостижимо! Говорят, что во всём этом нет ничего серьёзного, что всё это нервы, — но, тем не менее, сердце болит, когда на неё смотришь. Зато Анна бесконечно радует меня: целый день занята то уроками, которые она даёт Тасе и ещё одной бедной девочке, то хозяйством, то чтением серьёзной книги, и вместе с тем всегда здорова, весела, всем приятна и полезна; это в самом деле хорошая девушка, способная осчастливить своего будущего мужа. Я сообщил ей известие, что нам предстоит получение плещеевских видов, — она очень радуется этому. Она сказала мне сегодня, что иногда до слез умиляется, думая о Коле и его любви к ней, и что она его ужасно любит. У нас здесь лежат два письма Коли, адресованные к Н. А. Плесской. Анна их унесла к себе. Я не подал виду, что заметил это, но видно уже по одному [этому], что она дорожит всем, что от него исходит. К сожалению, до приезда Н. А. Плесской нельзя будет узнать, что заключается в его письмах. С нетерпением жду возвращения сестры, чтобы поговорить с рей обстоятельно об Анне и Коле. 24 сент[ября] Вчера утром приехал Лев Вас[ильевич], и в то же время пришла телеграмма от сестры, что она выехала из Севастополя. Известие это всех успокоило и обрадовало, но не надолго. Вечером пришла телеграмма из Одессы, что бедная сестра очень сильно снова заболела в Одессе; предполагают, что у неё опять камни идут из печени. Это страшно мучительное состояние, и боли столь ужасные, что невыносимо видеть её страдания. Сама по себе болезнь эта хотя тяжкая, но не смертельная, однако же, кто знает, насколько такой уже ослабленный организм, как у сестры, может вынести несколько суток страдания? Я очень, очень боюсь за неё. Лев Ваc[ильевич] уже уехал в Одессу. Какое счастие, что около больной есть такой преданный и ловкий в ухаживании за больными друг, как Наталья Андреевна Плесская! Я получил письма из Петербурга от Направника и Каменской. Ввиду неимения в петербургской опере драматического сопрано, Дирекция предложила певице Каменской снова партию Орлеанской девы, от которой она отказалась по причине высоты партии. Теперь они просят, чтобы переделал роль для mezzo-soprano. На днях получу партитуру, и придётся заняться этой несимпатичной работой. Очень тяжело вещь, которую привык воображать в окраске известной тональности, переносить в другой тон, менять модуляции и т. д. Но что делать! Приходится подчиниться необходимости. Надеюсь, дорогой друг, что Вы благополучно совершили переезд до Вены. Если молитва любящего человека может оберечь от всякого неблагополучия того, за кого приносится молитва, то я надеюсь, что и я до некоторой степени привлекаю на Вас божие благословение, ибо ежедневно горячо молюсь за Вас подателю всяких благ. Ваш до гроба, П. Чайковский