Letter 2151

Date	31 October/12 November 1882
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 271
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text and Translation

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

31 окт[ября] Хороши Вы, братец Анатолий Ильич, — на этой недели вовсе мне не писали. Анатоша! Прости, что я до сих пор не еду, и знаешь, кажется, я ещё по крайней мере дней 10 останусь. Мне ужасно не хочется уехать не кончивши вполне 1-го действия, ибо не буду в состоянии приятно проводить время в Москве, если не сброшу с плеч эту ношу. Сделавши же сию работу, я могу смело несколько времени погулять с тем, чтобы потом уехать за границу и посвятить м[еся]ца 2–3 инструментовке двух остальных действий, дабы весной привезти партитуру и сдать её. Ничего особенного на этой недели не произошло. Погода была все хорошая, и главное — грибы были. Непостижимо, до чего мне доставляет наслаждение искание грибов; уж, конечно, не меньше, чем вам охота. В прошлое воскресенье на охоте было убито несколько коз, лисиц и зайцев. Некоторое разнообразие в здешнюю жизнь внёс новый учитель Мити и Володи, студент, очень милый молодой человек, страстный охотник и превосходный винтист. Теперь партия в винт обеспечена им на всю зиму. Митя поразил меня вчера неожиданным открытием в нем таланта. Я сидел в своей комнате вечером и занимался, как вдруг слышу, что где-та близко кто-то поёт, что-то такое бессвязное, но необыкновенно чудным альтовым голосом, так я даже был тронут и в изумлении выбегаю в коридор и спрашиваю, кто пел? Оказалось, что это Митя импровизировал «Песнь о Вещем Олеге». Уверяю тебя, что у него просто удивительный приятный голос. Нечего и говорить, что он был страшно польщён моей похвалой и сегодня гордо расхаживает, изображая из себя великого художника, таланты коего долго не были оценены. Боб восхитителен да последней степени. Таня всё так же три дни здорова и дни 2 потом валяется. Она продолжает быть всё-общим больным местам. Я страдаю, как только она входит, и испытываю облегчение, как только выйдет из комнаты. Саша здорова и вся поглощена своей докторской деятельностью. Анна идеально, безупречна умно расположила свою жизнь. Вот тебе и всё покамест. Прости, голубчик, что надул тебя, — но во всяком случае не надолго. Модя пишет менее грустные письма, начал привыкать. Целую крепко, обнимаю. Твой Софья Осиповна Плеская очень больна. Ежедневна ожидают, что она переселится в вечность.

31 October You're a fine one, brother Anatoly Ilyich — you haven't written to me at all this week. Anatosha! Sorry that I still haven't left, and do you know, it seems I'll be staying at least another 10 days. I really don't want to leave without finishing the 1st act, because I won't be in a position to have a pleasant time in Moscow if I don't lift this weight off my shoulders. Having completed this work, I can safely gad about for a while, so that then I can go abroad and devote 2-3 months to orchestrating the remaining two acts, so that I can hand over the score in the spring. Nothing in particular has happened this week. The weather has been fine, and most importantly, there have been mushrooms. It's unfathomable how much pleasure I derive from searching for mushrooms; certainly no less than you and hunting. Last Sunday several goats, foxes and hares were killed during the hunt. Some variety in the local life was brought by Mitya and Volodya's new teacher, a student, a very nice young man, a passionate hunter and an excellent vint player. Now vint is guaranteed for them the whole winter. Mitya astounded me yesterday with an unexpected discovery of talent in him. I was sitting in my room in the evening and working, when suddenly I heard someone singing somewhere nearby, something indistinct, but in an exceptionally wonderful alto voice, so that I was even touched, and in astonishment I ran out into the corridor and enquired who was singing. It turned out that it was Mitya improvising "The Song of the Prophetic Oleg". Believe me that he has a simply astonishingly pleasant voice. It goes without saying that he was terribly flattered by my praise and today he's walking around proudly, in the guise of a great artist whose talents had long been unappreciated. Bob is delightful in the extreme. Tanya is still well for three days and then lying around for 2 days. She continues to be a thorn in everyone's side. I suffer as soon as she enters the room, and feel relieved as soon as she leaves. Sasha is well and utterly absorbed in her medicinal activities. Anna has ideally, impeccably and intelligently arranged her life. That's all for you for now. Forgive me, golubchik, for having misled you, but it won't be for long anyway. Modya is writing fewer sad letters, he's starting to adjust to it. I kiss and hug you hard. Yours Sofya Osipovna Plesskaya is very ill. Any day now they expect her to pass into eternity.