Letter 2303

Tchaikovsky Research
Date 20 June/1 August 1883
Addressed to Modest Tchaikovsky
Where written Podushkino
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1706)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 622 (abridged)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 178–179 (abridged)

Text

Russian text
(original)
Подушкино
20 июня

Так запустил корреспонденцию вообще и с тобой в особенности, что уж должен теперь ограничиться краткими извещениями. С тех пор как ты уехал, я ещё всё собираюсь начать жить как следует в деревне, — но всё или гости сюда приезжают, или я сам уезжаю. Раза 2 был в Москве, раз ездили на целый день к старику Коншину в Кунцево (где мне очень понравилось), а вчера я вернулся после трёхдневного отсутствия. Первый день провёл в Москве для свидания с Пахульским, который просил меня рассмотреть его новую симфонию (дрянь страшную), и я должен был посвятить несколько часов для собеседования с ним по этому поводу. Встретившись с ним, я спросил его: «Что Миша?» Ответ был, что накануне его похоронили. Убийственно было получить это известие. Из слов Сашонка я заключал, что можно надеяться, и ласкал себя мечтой о его выздоровлении. Пахульский намекал, что перевоз в Плещеево из Петербурга убил Мишу, и кажется, что чуть ли это не правда. Дай Бог, чтоб Коля не подозревал этого. Над[ежда] Фил[аретовна] перенесла катастрофу с непостижимою твёрдостью. Но, вероятно, это отзовётся на ней. Весьма жаль, что я не могу откровенно высказать Пахульскому всю тщету его композиторской мании. Когда я спросил Колю, советует ли он мне сказать ему правду, он отвечал: «Ради Бога не говори, это страшно огорчит маму!» Нечего делать, пришлось серьёзно говорить об мерзопакостных Пахульских писаниях. Второй день поездки был посвящён поездке к Кондратьеву. Дача, в которой он живёт, лишена всякой прелести: дрянная берёзовая роща, никаких прогулок, соседство дамы, живущей рядом и мешающей даже громко и спокойно разговаривать, да кроме того, имеющей дочку, целый день играющую гаммы, — всё это делает житье Кондрашона весьма незавидным. Правда, купанье есть, — но совсем не особенно хорошее. По правде сказать, мне довольно скучно там было и даже как-то жутко, ибо кругом в той же роще настроено много дач, кои все пусты, заколочены, и это невероятно тоскливое настроение наводит на душу. Кондрашон нездоров, — опять болячки повсюду. Со мной ездил туда Зверев и Гудим. [...]. Я ночевал там и вчера вернулся в Подушки но. Как здесь хорошо только страшно немного. Сегодня когда я проснулся, то увидел в отворенное окно лицо какого-то мерзавца, пролезшего незаметно через кусты и очень испугавшего меня. Он притворился нищим, — но я позвал Алёшу, и его прогнали не без тумаков в спину. Танюша делается всё очаровательнее с каждым днём; я начинаю обожать её.

Целую тебя крепко, голубчик мой.

Твой П. Ч.

Скажи Количке, что несчётно раз целую его за чудное письмо, только что мной полученное. В следующий раз буду писать ему.