Letter 2376

Date	23 October/4 November 1883
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 266–267
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text and Translation

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

23 октября Каменка Знаю, что это письмо Вас не застанет, друг Анатоша, а всё-таки ради правильности и для очистки совести пишу в назначенный день. Особенного рассказывать нечего, кроме того, разве, что вчера приехал вечером Ипполит. Такой же оригинал, как и прежде, и так же щедр на ласки ко всем без исключения. Бедный очень жалуется на свою службу и на дела; впрочем, я его ещё очень мало видел, ибо приехал он в 12 ч[асов] ночи, а сегодня в 7 час[ов] утра они все уехали на охоту за волками в большой лес. То-то ты бы рад был с ними съездить. Погода все время стоит такая божественно чудная, что я не запомню подобной в Каменке: ясные солнечные дни, без ветра и с лёгким приморозком по утрам. Я чувствую себя вправе отдыхать как следует после беспрерывной 2-годовой работы и пользуюсь этим правом широко, но так как всё же вовсе без дела быть не могу, то стал усиленно заниматься английским языком и делаю порядочные успехи; кроме того, пишу детские песенки по одной каждый день. Мне это легко и приятно, — но каково будет бедному Юргенсону, если я круглый год буду писать по песенке ежедневно и в будущем ноябре ему придётся напечатать 365 песенок? От Модеста получаю письма, преисполненные ненависти к Петербургу и к его образу жизни; бедный Модя, он так же, как я, неспособен к жизни в городе, да ещё в таком, как Петербург, где что ни тумба, то родственник. Вера все ещё здесь. Я рад, что она любит своего мужа и что он хороший человек — но каково по целым годам жить в разлуке с ним? Не могу без сожаления смотреть на неё: зачем они поторопились??? Про Таню ничего особенно утешительного; впрочем, она серьёзно лечится гидропатией. Сестрица наслаждается жизнью. Думаю, что скоро уже увидимся. Обнимаю нежно, целую тебя и Паню. Письма ужасно часто стали пропадать. Вы несколько моих писем не получили.

23 October Kamenka I know that this letter won't catch you, friend Anatosha, but all the same for propriety's sake and to clear my conscience, I'm writing on the appointed day. There is nothing in particular to relate, except that Ippolit arrived yesterday evening. He is as original as before, and just as generous with his affection to everyone without exception. The poor thing complains a great deal about his employment and his affairs; however, I've seen very little of him yet, because he arrived at 12 o'clock at night, and this morning they all left at 7 o'clock to hunt wolves in the big forest. You would have been so glad to have gone with them. The weather is always so divinely wonderful that I can't recall the like of it in Kamenka: clear sunny days, no wind, and a slight frost in the mornings. I feel entitled to rest properly after 2 years of uninterrupted work, but since I still cannot be idle, I've begun to study English intensively, and with a fair degree of success; besides this, I'm writing songs for children, one every day. This is easy and pleasant for me — but what about poor Jurgenson if I write a song every day the whole year round, and next November he has to print 365 songs? I've been receiving letters from Modest, filled with loathing for Petersburg and its way of life; poor Modya, like me he is incapable of living in a city, particularly one like Petersburg, where there's a relative on every kerbstone. Vera is still here. I'm glad that she loves her husband and that he's a fine fellow — but how can she live away from him for whole years? I cannot look at her without regret: why were they so hasty? There's nothing particularly comforting to say about Tanya; anyway, she's being treated in earnest with hydropathy. Sestritsa is enjoying life. I think that we'll see each other soon. I hug and kiss you and Panya tenderly. An awful lot of my letters have started to vanish. You haven't received some of my letters.