Letter 2661

Tchaikovsky Research
Date 20 February/4 March 1885
Addressed to Emiliya Pavlovskaya
Where written Maydanovo
Language Russian
Autograph Location Moscow (Russia): Bakhrushin State Central Theatre Museum (Pavlovskaya collection)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 26–27 (abridged)
Советская музыка (1934), No. 8, p. 63–64
Чайковский на Московской сцене (1940), p. 322–323
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 38–39

Text and Translation

Russian text
(original)
English translation
By Luis Sundkvist
20 февр[аля] 1885
Моск[освская] Губ[ерния], Клин
оттуда в село Майданово

Голубушка Эмилия Карловна!

Я соскучился по Вас. Что Вы и где Вы? Я поселился в деревне и хотя попал в дом мне несимпатичный и устроился покамест плохо, в одной только комнатке, — но всё же я рад чувствовать себя одиноким, свободным, покойным. Здоровье моё было совсем расклеилось. На масленице у меня начались какие-то невероятные, совершенно особенные головные боли невралгического свойства. Для рассеяния я поехал в Петербург, но там стало ещё хуже до того, что я не в состоянии был ни читать, ни заниматься, ни говорить. Так как я чувствовал, что всё это проклятые мои расстроенные нервы и что нужно спокойствие, чтобы всё это прошло, то и поспешил в деревню. Не могу изобразить, до чего обаятельны для меня русская деревня, русский пейзаж и эта тишина, в коей я всего более нуждался. Тотчас же мне стало лучше, и теперь головная боль появляется, только когда я несколько пересижу за работой. А работаю я с усердием и любовью. Мой «Кузнец Вакула», поверьте, будет весьма изрядной оперой. Я постоянно воображаю Вас в образе Оксаны, так что Вы разделяете со мной моё одиночество, и не подозревая этого. Написал совершенно новые сцены; всё, что было худого, выбросил, что хорошо — оставил, облегчил массивность и тяжеловесность гармоний, — одним словом, сделал всё, что нужно, дабы извлечь оперу из забвенья, коего, право, она не заслуживала. На днях принимаюсь за инструментовку всего вновь написанного. К Пасхе надеюсь всё кончить, а весной примусь за новую оперу и опять, следовательно, буду проводить всё моё время с «благодетельницей»! Напишите, голубушка, словечка два о том, как Вы здоровы и как отдыхаете от сезона. Сергею Евграфовичу усердный поклон. Быв в Петербурге, ежедневно к Вам сбирался, — но решительно был неспособен посещать кого бы то ни было, даже Вас. Целую ручку.

Ваш, П. Чайковский

Сергею Евграфовичу дружеский поклон.

20 February 1885
Moscow Province, Klin
thence to Maydanovo Village

I have been missing you. What are you doing and where are you? I have taken up residence in the country, and although I have ended up in a house which I find disagreeable and have not settled in very well so far (in just one small room), still I am glad to feel alone, free, and calm [1]. My health has completely gone to pieces. During Shrovetide I started having some incredible, quite peculiar headaches of a neuralgic kind. Seeking to take my mind off this, I went to Petersburg, but there these headaches got so bad that I was unable to read or work or talk. Since I sensed that this was all due to my accursed upset nerves, and that I needed to find tranquillity if I wanted it to go away, I rushed to the country. I cannot convey to you how enchanting I find the Russian countryside, Russian landscapes, and that stillness which I had been in need of more than anything else. I immediately started to feel better, and now I only get headaches when I sit too long over my work. You see, I am working assiduously and with enthusiasm. My Vakula the Smith, believe me, will become a most handsome opera [2]. I am constantly imagining you in the role of Oksana, which means that, without suspecting it, you are keeping me company in my solitude. I have written completely new scenes; everything that was bad I have discarded, everything that was good I have retained, simplifying unwieldy and overbearing harmonies—in a word I have done everything required to rescue the opera from the oblivion that it certainly did not deserve. Any day now I will set about the orchestration of everything that has been written afresh. By Easter I hope to finish everything, then in the spring I shall embark on my new opera [3], and, consequently, I will again be able to spend all my time with my "benefactress"![4] Write me a word or two, my dear, to tell me that you are well and to let me know how you are resting after the travails of the [opera] season. Give my zealous regards to Sergey Yevgrafovich [5]. When I was in Petersburg I was planning every day to come and see you, but I was simply too indisposed to be able to visit anyone, even you. I kiss your hand.

Yours, P. Tchaikovsky

Give my friendly compliments to Sergey Yevgrafovich.

Notes and References

  1. Tchaikovsky moved into his new house at Maydanovo, near Klin, on 14/26 February 1885.
  2. During his stay abroad in November 1884 Tchaikovsky had begun thinking about the revisions he would make to Vakula the Smith, which he considered to be one of his best and unjustly forgotten operas. However, he was not able to start work on these revisions until he settled at Maydanovo in February 1885. The revised opera was to be entitled Cherevichki.
  3. Tchaikovsky did not in fact start working on The Enchantress in the spring of 1885, but in September that year.
  4. In his letters to Emiliya Pavlovskaya Tchaikovsky frequently called her his "benefactress", because he felt indebted to her for her enthusiastic attitude towards Mazepa, in which she had created the role of Mariya at the opera's premiere.
  5. Emiliya Pavlovskaya's husband, Sergey Yevgrafovich Pavlovsky (1846–1915), was also a singer and a member of the Saint Petersburg Mariinsky Theatre's troupe.