Letter 2714

Date	31 May/12 June 1885
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 939)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 46–47 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 3 (1936), p. 362–363 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 90–91

Text

Russian text (original)

31 мая 1885 г[ода] Москва Милый, дорогой друг мой! Наконец кончилось моё бесконечно долгое и утомительное присутствование при консерваторских экзаменах. Уезжаю с приятным сознанием исполненного долга и уверенный, что принёс консерватории пользу. Польза же эта состоит в следующем. Убедившись в совершенной неспособности Альбрехта стоять во главе учреждения, я решился во что бы то ни стало добиться назначения нового, настоящего директора. Так как из русских музыкантов кроме Танеева я не видел никого, кто бы был способен и достоин этого места (Римский-Корсаков отказался решительно), то я и принял меры, чтобы Танеев был избран. Сначала пришлось очень долго уговаривать его принять на себя должность директора; потом, когда я добился его согласия, нужно было поочерёдно всех директоров Русск[ого] музык[ального] общ[ества] настроить в пользу Танеева; затем я счёл своей обязанностью приготовить Альбрехта к предстоявшей перемене; одним словом, у меня хватило энергии довести всё это дело до благополучного разрешения. Вчера Танеев избран дирекцией Русск[ого] муз[ыкального] общ[ества] в директоры консерватории. Но этим не кончились ещё мои хлопоты. Я счёл своим долгом возвратить Губерта к его прежней преподавательской деятельности. И это мне тоже удалось, хотя, как оно ни странно, я встретил со стороны Губерта очень энергический отпор, и мне стоило немалого труда убедить его принять на себя несколько теоретических классов. Губерт предъявил такие условия, которые невозможно было бы принять, если б я не взял лично на себя ответственность за исполнение некоторых из них. Были ещё некоторые обиженные самолюбия, затронутые амбиции. Всё это нужно было сгладить, умиротворить, действовать убеждением, просьбами, даже хитростями... В результате — неописанное утомление и неудержимая жажда спокойствия и отдыха... Однако ж, раньше завтрашнего дня мне невозможно уехать; нужно исполнить несколько корректур, написать несколько писем. Пахульский выдержал экзамен отлично (кроме истории музыки), и ему присуждён не только диплом, но и медаль. На последнем экзамене он играл мой концерт и три прелюдии Шопена. Пианист он отличный, и если ему что не достаёт, так это силы. Пусть хорошенько отдохнёт теперь и позаботится о своём здоровье. Как холодно сегодня и какое меланхолическое настроение наводит эта погода! Надеюсь, что Вы здоровы, дорогой друг мой! Дай Бог Вам всякого благополучия. Беспредельно преданный и любящий Вас, П. Чайковский