Letter 2968
| Date | 7/19 June 1886 |
|---|---|
| Addressed to | Praskovya Tchaikovskaya |
| Where written | Paris |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3257) |
| Publication | П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 363–364 |
Text and Translation
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
19 июня Паничка! Сейчас из письма Степана к Алексею, которое я нечаянно, распечатал, я узнал, что Вериновский застрелился. Я очень опечален и огорчён и теперь понимаю, почему ты мне ранее 16-гo мая ни слова не написала. Убедительно прошу написать мне в Майданово всё подробности. Я до того завертелся, что с ума схожу от усталости. Совершенно так, как в Петербурге и Москве, но только разница та, что здесь все люди мне чуждые и по большей части мало симпатичные. Писать настоящее, подробное письмо решительно не имею возможности. Но скоро все это кончится, ибо послезавтра или через 3 дня, самое позднее, еду в Москву и Майданово. Прости, голубушка, что не пишу никаких подробностей. Не могу передать, до чего я поражён известием о Вериновском и до чего мне жаль бедного офицерика. Целую ручки твои, поцелуй Татусю и Толю. Коле Переслени кланяюсь. Твой П. Чайковский |
19 June Panichka! From Stepan's letter to Aleksey, which I inadvertantly opened, I just learned that Verinovsky shot himself. I'm very saddened and upset, and now I understand why you didn't write a word to me before 16th May. I earnestly request you to write to me at Maydanovo with all the details. I've been in such a whirl that I've been going out of my mind from fatigue. It's exactly the same as in Petersburg and Moscow, the only difference being that all the people here are foreign to me, and the majority are not most agreeable. I have absolutely no opportunity to write a proper, detailed letter. But soon this will all be over, because the day after tomorrow, or in 3 days at the latest, I'm going to Moscow and Maydanovo. Forgive me, golubchik, for not writing any details. I cannot convey how stunned I am be the news about Verniovsky, and how sorry I am for the poor officer. I kiss your hands, kiss Tatyusa and Tolya. Bow to Kolya Peresleni. Yours P. Tchaikovsky |
