Letter 3005

Date	18/30 July 1886
Addressed to	Praskovya Tchaikovskaya
Where written	Maydanovo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3259)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 403–404

Text

Russian text (original)

18 июля 1886 г[ода] с[ело] Майданово Спасибо тебе, голубушка Паничка, за письмо с подробностями о смерти Вериновского. Странное дело! До твоего письма я имел безумную надежду, что я не так прочёл в письме Степана, что это неправда, что милая бомба жив и здоров. Теперь я, с одной стороны, рад, что имею наконец верные сведения, а с другой, не могу тебе выразить, до чего мне его жаль, до чего трудно мне привыкнуть к мысли, что бомб а уж давно зарыт в земле. Целые дни я об этом всё думаю, и досаднеё всего то, что смерть его покрыла траурным флёром лучезарные мои воспоминания о Тифлисе. Теперь я переношусь туда мыслью с сжиманием сердца, со страхом и глубокой грустью. Я начинаю думать, что есть какие-нибудь причины, которые мешают мне быть здоровым летом на севере. Помнишь, как я часто прихварывал в Подушкине, как я все прошлое лето недомогал? Теперь ещё хуже. Вот уж около двух недель, что я даже вовсе работать не могу. Постоянное лихорадочное состояние, сосание под ложечкой, а то вдруг неистовая боль в боку, от которой я две ночи не только спать, но даже лежать не мог! Странное дело. В будущем году, если доживу, поеду в Боржом. Не правда ли? Сегодня мне, кажется, совсем хорошо, — но я далеко не уверен в этом и не поручусь, что к вечеру опять никуда не буду годиться. Кондратьевы всё на днях переезжают в Петербург. Н[иколай] Д[митриевич] уж давно ждёт с нетерпением дня отъезда. Что касается Мэри, то у ней какие-то боли и биения сердца, вследствие коих она решилась ехать лечиться в Петербург и хочет нанять дачу в Царском. В сущности, она просто скучает здесь. Их отъезд сообщает грустный характер этому лету. Ещё я не успел и сколько-нибудь насладиться летом, ибо здоровье мешало, — как уж начинают разъезжаться. Были у меня на днях гости: Кашкин, Юргенсон и Альбрехт. Так как мне нездоровилось, то я скорее тяготился ими, чем радовался. Ко мне набивается гостить Дима Переслени, но я имел мужество решительно уклониться от этого. Очень может быть, что я навещу Ник[олая] Ильич а в Уколове. Они очень зовут меня, и мне очень хочется видеть их в новой обстановке, с приемышем, от которого они оба, кажется, в совершенном восторге. Хочется мне также сделать путешествие на Иматру в Финляндию. Эмма всё спрашивает, получила ли ты её письмо, и . ждет с нетерпением ответа. Не забудь написать мне, как зовут Гаккеля? кажется, Мих[аил] Павл[ович]? Модест часто пишет мне. Он скучает, — но много работает и комедию свою уже кончил. Обнимаю тебя горячо и целую твои ручки. Татусю нежно прижимаю к сердцу. Твой, П. Чайковский Новичиха мне смертельно надоела, и я начинаю мечтать о перемене места жительства.