Letter 3208
| Date | 25 March/6 April 1887 |
|---|---|
| Addressed to | Anna Merkling |
| Where written | Maydanovo |
| Language | Russian |
| Autograph Location | unknown |
| Publication | П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 229–230 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 72–73 |
| Notes | Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve |
Text and Translation
Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
25-го марта 1887 г[ода] Голубушка Аня! Прости, что как водится, я оказался неаккуратным и неблагодарным корреспондентом. Мне смерть хотелось ответить тебе в твоём стиле, т. е. на русско-французском жаргоне, — но для этого нужно время, такой часок, когда хочется посмеяться и пошутить. А у меня таких часочков всегда было мало, теперь уже дошло до того, что я с величайшим усилием берусь за перо и лишь оттого пишу, что нельзя не писать своим близким. Почта сделалась моим злейшим врагом: кому бы я ни писал письмо: Модесту, Толе, тебе, Кондратьеву, — я злюсь и пишу только чтобы доказать свою благодарность за полученные письма. Ах, Аня, до чего я утомлён постоянной работой и постоянной поспешностью в работе. Работа есть наслаждение, когда никто не стоит у тебя за спиной и не погоняет. Меня же постоянно погоняют: да ну пиши, не поспеешь, валяй и т. д., и т. д. Итак, душечка, никогда не сердись на меня за мои ленивые ответы, а уж особенно в нынешнем году прости меня. Ужасно сожалею, что ты не могла приехать. Я проведу здесь страстную и святую. Едва ли поеду в Петербург. Хотелось бы перед отправлением на Кавказ всех Вас повидать — да время дорого. Мне теперь нужно более чем когда-либо спешить с инструментовкой «Чародейки». А ты, голубушка, не плати злом за зло, а напиши-ка мне поскорее опять, — могу ли я надеяться увидеть тебя в Майданове. Становится очень хорошо. Сегодня день дивный. Ох, устал! Целую ручки. Петру Ивановичу и Люб[ови] Петр[овне] поклон. Твой П. Ч. Бедный Ларош сломал себе руку. Модест знает подробности. |
25th March 1887 Golubushka Anya! I'm sorry that, as usual, I've turned out to be an irregular and ungrateful correspondent. I was dying to answer you in your style, i.e. in Russo-French jargon, but this takes time, and has to be done at an hour when you feel like laughing and joking. But I always have few such hours, and now it's reached the point that picking up my pen is a great effort, and I only write because I cannot help but write to those close to me. The post has become my arch-enemy: no matter to whom I write a letter: to Modest, to Tolya, to you, to Kondratyev, I become furious and write only to prove my gratitude for the letters I received. Oh, Anya, how tired I am of constantly working and constantly rushing to work. Work is enjoyable when nobody is standing behind and pushing you. I am constantly being pushed: well write then, hurry up, get on with it, etc. etc. So, darling, don't ever be angry with my for my lazy replies, and forgive me, especially this year. I'm awfully sorry that you couldn't come. I'll be spending Holy Week and Easter here. I'm unlikely to go to Petersburg. I'd like to see you all before leaving for the Caucasus — but time is precious. I need to hurry up more than ever with the instrumentation of "The Enchantress". And as for you, golubushka, don't repay evil with evil, but rather write me a little something again as soon as possible — might I hope to see you in Maydanovo? Today is a heavenly day. Oh, I'm tired! I kiss your hands. Regards to Pyotr Ivanovich and Lybova Petrovna. Yours P. T. |
