Letter 3335

Tchaikovsky Research
Date 31 August/12 September–9/21 September 1887
Addressed to Nadezhda von Meck
Where written Maydanovo
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1012)
Publication П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 3 (1936), p. 494–496
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 202–204

Text

Russian text
(original)
Майданово
31 авг[уста 18]87

Милый, дорогой друг мой!

Очень, очень давно не имею я никаких известий о Вас. Сколько раз собирался я писать Вам, но куда адресовать письмо—не знал. Мне известно только, что в конце июля Вы уехали за границу. Вероятно, одно моё ахенское письмо пришло в Плещеево когда Вас уже не было, но надеюсь, что оно дошло до Вас. После этого письма я остался в Ахене ещё более месяца и только 25 числа уехал. Шесть недель, проведённых в Ахене в постоянном сообществе сильно страждущего человека, обречённого на смерть, но никак не могущего умереть, — были для меня невыразимо мучительны. Это одна из самых мрачных полос моей жизни. Я очень постарел и похудел за это время; у меня какая-то усталость от жизни, какая-то печальная апатия, такое чувство, как будто и мне скоро умереть нужно, и ввиду этой близости все, что составляло важное и существенное в моей личной жизни, представляется мне мелким, ничтожным и совершенно бесцельным. Вероятно, все это скоро пройдёте я снова войду в свою колею работающего и стремящегося к идеалу музыканта. Дай бог, чтобы так! Собственно, мне бы уже следовало быть в Петербурге, ибо там уже начали разучивать «Чародейку», но я испытывал такую потребность в отдыхе ив одиночестве, что решился неделю провести в Майданове. На моё несчастие, погода мрачная, серая, располагающая к печальным помышлениям.

Очень хотелось бы знать что Вы делаете, каково здоровье Ваше? Что бедный Владислав Пахульский? Прошу Вас, дорогой друг, передайте ему выражения искреннейшего моего сочувствия.


5 сентябри

Ах, милый друг мой! Как мне обидно, что я не знаю, где Вы и, главное, что Вы? Адрес Ваш узнать хоть сейчас можно; стоит только съездить в Москву и спросить Ивана Васильева. Но мне гораздо важнее знать, здоровы ли Вы, благополучно ли все у Вас. Дело в том, что я сейчас буду излагать Вам слёзную мою просьбу и между тем боюсь, что она придёт к Вам в такое время, когда Вам не до меня. Милый друг! Вы когда-то не советовали мне делаться собственником. Между тем чем далее, тем более я убеждаюсь, что для меня было бы полнейшим благополучием и величайшим счастием обладать маленьким куском земли и своим домиком. Ведь только в деревне я бываю счастлив и спокоен, а жить в нанятом доме, на чужой земле—не есть и никогда не может быть полным удовлетворением моих желаний, ибо свободным и вполне покойным я могу быть только у себя. Старость приближается, и я все более и более лелею сладкую мечту сделаться собственником. В настоящее время я имею возможность приобрести за 12 тысяч р[ублей] прелестный участок леса, и в нем есть местечко, г де бы я мог выстроить на необычайно живописном пригорке домик. Шесть тысяч я могу сейчас без затруднения достать, но остальные ш е с т ь мне хочется попросить у Вас, т. е. я желал бы в настоящее время, приблизительно около 1-го октября, получить бюджетную сумму за целый год!!! Возможно ли это? Деликатно ли я поступаю, беспокоя Вас этой просьбой? Простите ли Вы, что ставлю Вас в неловкое, быть может, положение, ибо отказывать Вы не умеете, а исполнить просьбу почему-либо

Вам в эту минуту неудобно? Не знаю, но только страстное желание не упустить этого случая даёт мне смелость беспокоить Вас. Вы так много, так бесконечно много для меня уже сделали; я Вам обязан целым десятилетием полнейшего благополучия] Дорогая моя, довершите моё безусловное счастие, дав мне возможность иметь свой собственный угол. Мне ужасно совестно писать эти строки. Боже мой! когда-то они дойдут до Вас???


9 сентября

Милый, дорогой друг!

Я только что вернулся из Петербурга. Дорогой туда я ехал в одном вагоне с А. А. Римским-Корсаковым. От него я узнал, что Вы в Женеве и что можно писать Вам в poste restante. Хотя адрес этот я узнал не прямо от Вас, но всё-таки решаюсь послать настоящее письмо, ввиду того что от Вашего ответа будет зависеть вопрос о покупке мной земли и постройке дома. Последняя, в случае если покупка состоится, должна начаться сейчас же, дабы весною дом мог быть готов. Вообще, не позже как недели через две мне необходимо решить этот важный для меня вопрос. Тысяча сомнений терзают меня. Быть может, Вас неприятно поразит моя просьба; быть может, я злоупотребляю Вашей дружбой и поступаю неделикатно! Но тем не менее решаюсь. Простите меня!

Я ездил в Петербург ради 2 причин. Нужно было присутствовать на первой спевке «Чародейки» и сделать разнородные указания насчёт музыки и текста, и нужно было вчера, 8 сентября, присутствовать на праздновании 25-летия Петербургской консерватории. Теперь я буду иметь возможность остаться ещё недели две в Майданове. Тем не менее меня в каждую минуту, по непредвиденным обстоятельствам, могут вызвать в Петербург, а потому убедительно прошу Вас, дорогой друг мой, адресовать Ваше письмо в Москву, в магазин Юргенсона, куда во всяком случае я должен буду отправиться около 20-х чисел для разных дел перед отъездом в Петербург на продолжительное время.

Будьте здоровы, дорогая! Ещё и ещё раз прошу простить меня!

Ваш, П. Чайковский