Letter 3611

Date	12/24 July 1888
Addressed to	Nikolay Hubert and Aleksandra Hubert
Where written	Frolovskoye
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 102)
Publication	Прошлое русской музыки. Материалы и исследования ; том 1 (1920), p. 46–48 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 479–480

Text

Russian text (original)

12 июля 1888 с[ело] Фроловское Милые мои Баташа и Тоничка! Сами виноваты, что раньше не приказывали мне писать; теперь мне очень трудно рассказать систематически все могущее заинтересовать Вас, тем более что я сегодня вернулся из Петербурга и нашёл целых 20 писем, на которые нужно отвечать. Ужасно печальное впечатление произвело на меня первое письмо Ваше, из коего я узнал о Вашем месячном проживании в Петербурге и о болезни. Не мог не подумать я: «вот то-то! Остались бы около меня, ну хоть в том же Майданове, и ничего бы не случилось». Ну, слава Богу, теперь все авось у Вас лучше устроится и Тоничка вернётся в Москву освежённым и благополучным. Я весь июнь провёл безвыездно здесь, страдал от отвратительной погоды, часто простужался, получал. флюс и лихорадку—но работал аккуратно, и перед Петровым днём у меня были вчерне готовы симфония и увертюра к «Гамлету». Тут я отправился в Москву закупить провизию к петрову дню и также чтобы покутить. Кутил я с Ларошами, которые живут в Москве и страшно бедствуют. Адвокаты совсем их запутали; у них ни копейки денег и полная невозможность выпутаться из цепей, в которые непрактичная Катерина Ивановна сама заковала себя. 29 июня у меня было торжество очень весёлое. Ещё накануне приехали Юргенсон, Зилоти, Ларош с Кат[ериной] Ив[ановной], Альбрехт, Цет (мой концертный агент), а на следующий день пожаловали к обеду Новичиха, Симон и 2 попа. Кутёж был отчаянный. Пётр Иванович уехал крича высоким тенором самые гривуазные вещи и совершенно не помня себя. Конечно, винтили. Ларош потом ещё гостил у меня, гостил у Симона, опять у меня. 5-го числа я был приглашён Юргенсоном на празднование дня его рождения и на другой день отправился в Петербург. Поездка эта была вызвана обещанием, данным Лаубе послушать его оркестр в Павловске. Провёл в Питере 4 суток очень приятно. Благодаря чудной погоде и праздничному виду Питера (по случаю приезда немецкого царяб) все там дышало весельем, но особенно восхитил меня Петергоф, где я провёл день у Кондратьевых. Сегодня вернулся и с завтрашнего дня примусь очень серьёзно за инструментовку. Во мне совершилась странная перемена: я стал скучать и тяготиться в одиночестве, часто жаждать общества и развлечения. Нередко в июне посещал я Новичиху и Симона или же их приглашал, ибо какой-то новый червячок переставал грызть моё нутро только в обществе. Правда что это странно? Я сам не понимаю в чем дело. Вероятно, временное явление. Впрочем, все обстоит благополучно, и здоровое вполне хорошо. Ну, голубчик и голубушка, обнимаю и целую Вас от всего сердца! Пожалуйста, от времени до времени извещайте о себе! Ваш, П. Чайковский