Letter 3630
| Date | 1/13 August 1888 |
|---|---|
| Addressed to | Praskovya Tchaikovskaya |
| Where written | Frolovskoye |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3285) |
| Publication | П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 405–406 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 495–496 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 405–406 (English translation) |
Text and Translation
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
1-е августа г[ород] Клин, с[ело] Фроловское Голубка Паня! Очень рад был получить письмецо от тебя. Что ты выдумала за глупости: читать Шопенгауэра? Самое бесполезное и ни к чему не ведущее чтение. Какая отвратительная философия! Да и с чего ты вздумала забираться в такие сферы, куда вашей сестре бабе неприлично бывать. Что касается твоего мрачного настроения, то скажу тебе, Паничка, что единственное против него средство — какое-нибудь занятие. Я решительно приглашаю тебя выдумать себе какую-нибудь работу, ну хоть бы вышивку громадного ковра для твоего братцы Петра Ильича. Вообще, прочтя твоё письмо, мне страшно захотелось тебя увидеть, побранить, приласкать, и я снова дал себе слово непременно махнуть осенью в Тифлис. Ты сердишься, что я мало пишу, но, ей-Богу, родная, невозможно и работать, и часто письма писать, а у меня работы страсть сколько. Гостят у меня теперь Лароши. Их дела в самом отчаянном положении, до того, что буквально есть нечего, и я решительно не понимаю, как они выпутаются из скверного положения. Но, впрочем, оба не унывают. Время мы проводим хорошо; они меня ни в чём не стесняют; видимся только за едой и по вечерам вместе читаем. Какая ты глупенькая девочка, что адреса своего не написала; адресую письмо Толе, и, если ты от него скрывала, что читаешь Шопенгауэра, то сама виновата. Впрочем, попробую адресовать в Тионеты. Целую тебя ужасно крепко. Люблю я свою милую Паню. П. Чайковский |
Golubka Panya! I was very glad to receive a letter from you. What foolish notion is this: reading Schopenhauer? The most useless and pointless reading. What a disgusting philosophy? What on earth made you decide to enter such spheres, where it is improper for you, as my sister and a wwoman, to be? As for your gloomy mood, then I'll tell you, Panichka, that the sole remedy against it is some sort of occupation. I strongly urge you to come up with some sort of work for yourself — if only the embroidery of a huge carpet for your brother Pyotr Ilyich. Generally, reading your letter, I terribly wanted to see you, scold you, take care of you, and I promised myself again to go to Tiflis again in the autumn without fail. You are angry at me for writing so little, but, by God, my dear, it's impossible to both work and write letters frequently, and I have an awful lot of work. The Laroches are visiting me now. Their affairs are in the most desperate situation, to the point that they literally have nothing to eat, and I absolutely cannot fathom how they will escape from this dreadful situation. At least neither of them is despondent. We spend the time well; they do not hinder me in any way; we see each other only at meals and read together in the evenings. What a silly girl you are for not writing your address; I'm addressing the letter to Tolya, and if you hid from him that you were reading Schopenhauer, then it's your own fault. Anyway, I'll try addressing it to Tionets. I kiss you awfully hard. I love my dear Panya. P. Tchaikovsky |
