Letter 373

Date	26 November/8 December 1874
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 36, л. 60–61)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 451–452 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 210–211 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 92–93 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1981), p. 91 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

26 ноября 1874 Москва Милый Модя! Извини, что на твои милые, длинные письма отвечаю так коротко и неаккуратно. На прошлой неделе, как раз накануне получения твоего письма, я очень был обеспокоен мыслью, что ты ничего мне не пишешь, несмотря на то, что после «Бури» я ждал от тебя уведомления, — и вот в этом беспокойстве написал к Анатолию, прося уведомить, не болен ли кто из вас. Вот уж неделя, что жду ответа, — и жду напрасно. Снова начинаю беспокоиться. В твоём письме я недоволен твоими предположениями о годичном пребывании за штатом. Не понимаю, чего тут радоваться! Нужно себе составить непременно положение по службе и во что бы то ни стало добиваться войти в штат. Мечты об актёрстве глупость. Другое дело литературный труд, но он не должен мешать службе, потому что только последняя, как бы ни была скромна, может дать тебе положение. Я всей душой погряз в сочинение фортепьянного концерта; дела подвигается, — но очень плохо. Кстати о моих сочинениях! Я очень огорчён холодным приёмом, который был оказан «Буре» не только публикой, но и моими друзьми. Ты ни слова не пишешь о том, как тебе эта вещь понравилась. Малоземова тоже ни гугу. Статья Лароша меня просто разозлила. С какою любовью он говорит, что я подражаю и Литольфу, и Шуману, и Глинке, и Берлиозу, и ещё кому-то. Точно будто я только и умею, что компилировать, где попало. Я не обижаюсь, что «Буря» ему не особенно нравится; я этого ожидал и рад, что хотя подробности он хвалит. Но мне неприятна общая моя характеристика, из которой явствует, что у меня есть захваты от всех существующих композиторов, а своего ни хуя. Зато я с наслаждением прочёл его обращение к Ростиславу. Остроумно и элегантно без Кюивского неприличия и взбеленённой. Поздравляю тебя с вступлением в число пишущей и печатающейся братии. Кстати, не хочешь ли написать корреспонденцию о музыкальных делах Петербурга, об обеих операх и концертах и квартетах Муз[ыкального] общ[ества]. Я поместил бы её в «Русск[их] вед[омостях]», а ты получил бы построчную плату из редакции. Напиши-ка; вообще не пренебрегай своей жилкой. В Екатеринин день я обедал у Переслени. При мне было получено письмо от Левы. Не могу тебе передать словами, до чего я беспокоюсь о Сашиной болезни. У меня явилось подозрение, что уж не рак ли это? Ради Бога, напиши мне, какие знаешь подробности и что думает об её болезни Лиз[авета] Мих[айловна], которая с ней провела все лето. Если получу от Сетова телеграмму, то, быть может, съезжу в Киев на «Опричника». П. Чайковский

26 November 1874 Moscow Dear Modya! Sorry for answering your nice, long letter so briefly and tardily. Last week, just before receiving your letter, I was very worried to think that you had written nothing to me, despite the fact that after "The Tempest" I'd been expecting to hear from you — and amidst this anxiety I wrote to Anatoly, asking to be informed if any of you were ill. Here we are a week later — and still I am waiting in vain. I'm starting to worry again. I was not pleased with the assumptions in your letter about remaining off the staff for a year. I don't understand why you are glad about this! You need to create a position for yourself at work, and try to make it onto the staff at all costs. Your dreams of being an actor are foolish. Literary work is another matter, but it should not interfere with your service, because only the latter, no matter how modest, can give you a position. My whole soul is consumed in composing a piano concerto; the thing is coming along, but very poorly. Speaking of my compositions! I am most upset by the cold reception afforded my "Tempest" not only by the public, but also by my friends. You don't write a word about how you liked the thing. Not a peep from Malozemova either. Laroche's article simply infuriated me. How lovingly he says that I am imitating Litolff, and Schumann, and Glinka, and Berlioz. As if all I can do is cobble together whatever I come across. I'm not offended that he doesn't particularly like "The Tempest"; I expected this, and am glad that at least he praises the details. But I am displeased with my characterisation in general, from which it is clear that everything has been pilfered from existing composers, and there's not a damn thing of my own. But I enjoyed reading his address to Rostislav. Witty and elegant, without Kyuivsky's rage and vulgarity. I congratulate you on joining the ranks of the writing and publishing fraternity. By the way, would you like to become a correspondent about musical affairs in Petersburg, both about operas, and concerts and quartets of the Musical Society? I would put it in the "Russian Herald", and you would receive a fee per line from the editors. Write something anyway; do not neglect your vein. On Catherine's Day I had dinner at the Peresleni's. While I was there, a letter came from Lyova. My words cannot convey to you how worried I am about Sashina's illness. I have my suspicions that it might be cancer? For God's sake, write to me what details you know, and what Lizaveta Mikhaylovna, who spent the whole summer with her, thinks about her illness. If I receive a telegram from Setov, then perhaps I'll go to Kiev for "The Oprichnik". P. Tchaikovsky