Letter 3861

Date	19/31 May 1889
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Frolovskoye
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3189)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-А (1976), p. 115–116

Text

Russian text (original)

19 мая Фроловское Толя мой милый! Я сегодня утром приехал во Фроловское из Петербурга, а через час после меня приехал сюда вызванный мною Лукьян, нянин брат. В Москве я решительно не имел возможности с ним толком поговорить. Сейчас имел с ним большой разговор, после коего убедился, что это отличный, но очень впечатлительный, нервный мальчик. Он, говоря со мной, все удерживался от слез и, наконец, залился слезами, как ребёнок. Няню он вовсе не шант[аж] ировал, но в отчаянии от потери места и от бесплодного шатания по Москве, в порывах мучительной тоски, писал к няне, как к единственной родственнице, которая, по его мнению, могла ему помочь и, г лавное, не столько деньгами, сколько вообще участием. Достаточно пять минут с ним поговорить, чтобы дурное впечатление, произведённое на меня его письмом, изгладилось. Внутреннее чувство говорит мне, что он вполне хороший и достойный всякого поощрения и участия мальчик. Необходимо достать ему занятия, и вот тут-то я и теряюсь. Насколько мои братья, особенно Ипполит, Модест и ты, умеете находить места нуждающимся, настолько я не умею. Подумай-ка, не найдёшь ли ты ему место, ну, хоть канцелярского чиновника. А я бы его на свой счёт в Москву отправил. Рыдая истерически, он говорил мне, что готов хоть в дворники идти, лишь бы кончить эту бездельную жизнь в тщетных исканиях места. Ужасно жаль мне его и смерть хочется помочь, — но, кроме денег, что я могу для него сделать? Деньги же, получаемые даром, только развращают человека. Скажи няне, чтобы не сердилась, что я так долго ничего ей не давал знать о брате. Ей-Богу, у меня голова кругом ходила! Кажется, я уже писал тебе о coup d'État в консерватории. Танеев оставил директорство; на его месте Сафонов. Альбрехт вышел в отставку. В Петербурге были тропические жары, да и здесь теперь небывалая жара. Модест с Колей переехали на новую чудесную квартиру. Коля уезжает в Гранкино и, кажется, на Кавказ поедет, а Модест, вероятно, будет жить у меня. Целую крепко, обнимаю. Твой П. Чайковский Лукьяна я оставил на несколько дней у себя.