Letter 3914

Date	31 July/12 August 1889
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Frolovskoye
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3212)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 424 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-А (1976), p. 165 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 424 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

31-го июля [18]89 Голубчик Толя! Прости, что нечасто пишу. Уж очень утомляюсь от работы, которая все ещё далека от конца. Ничего особенного сообщить не имею. К моим гостям прибавился ещё Кашкин. Жизнь самая однообразная и ровная. Курьёзно моё теперешнее финансовое положение. Вот уже 2 месяца, что у меня нет ни копейки и что я живу на деньги Алексея. Юргенсон куда-то запропастился так далеко, что я не знаю, куда и писать ему. Конечно, благодаря бережливости Алексея, у которого всегда есть запас денег, я не нуждаюсь, но если бы мне вздумалось теперь куда-нибудь проехаться, — это было бы невозможно. Нечего и говорить, что у моих сожителей тоже нет ни гроша. Сообщаю тебе это как курьёз. Живут четыре господина, и все на счёт слуги. Конечно, долго это продолжаться не будет. Переслени должен быть уже у Базилевских, но покамест я о нем ничего не знаю. Нянин брат получил, наконец, место в Нижнем Новгороде. Он одержим страстью к писанию писем, и я чуть не каждый день от него письма получаю. Очень странная личность, но продолжаю хорошо о нем думать. Паня из Кисловодска ещё не писала. Засим целую и обнимаю тебя. Воображаю, как ты томишься от жары и одиночества. Обнимаю! П. Чайковский

31st July 1889 Golubchik Tolya! Forgive me for not writing often. I'm very tired from work, which is still far from over. I have nothing in particular to report. Kashkin has joined my guests. Life is most monotonous and routine. My current financial situation is curious. It is 2 months since I had a kopek, and I've been living on Aleksey's money. Jurgenson has disappeared somewhere so far away that I don't know where to write to him. Of course, thanks to the thriftiness of Aleksey, who always has a reserve of money, I am not in need, but if I were to decide to go somewhere now, it would be impossible. Needless to say, my boarders don't have a penny either. I'm telling you this as a curiosity. Four gentlemen are living here, and all at the expense of the servant. Of course, this won't last long. Peresleni should already be at the Bazilevskys, but for the time being I know nothing about him. Nyanin's brother finally obtained a position in Nizhny Novgorod. He is obsessed by letter writing, and I receive letters from him almost every day. A very strange personality, but I continue to think well of him. Panya hasn't written yet from Kislovodsk. Whereupon, I kiss and hug you. I imagine how you're languishing from the heat and loneliness. I hug you! P. Tchaikovsky