Letter 4072

Date	19/31 March 1890
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Florence
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1936)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 360–361 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 450–451 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 103–104 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 451–452 (English translation)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

31/19 марта [18]90 Ровно 2 месяца тому назад я начал сочинять оперу! Сегодня почти кончил клавираусцуг 2-го действия. Остаётся ещё одно! Это для меня самая ужасная и расстраивающая нервы работа. Писал я оперу с самозабвением и наслаждением; инструментовать буду, наверное, с удовольствием. Но делать переложение! Это для меня что-то ужасное! Ведь все время приходится уродовать то, что задумано для оркестра. Я думаю, что моя болезнь есть следствие нервного расстройства от этой поганой работы. Целые 2 недели я был нездоров, ничего не ел, ощущал не вероятную слабость, по словам Назара, очень изменился лицом и был в ужасном состоянии духа. Оттого ли, что погода стала, наконец, совсем превосходная или что самое трудно е и скучное уже сделано, только со вчерашнего утра я снова здоров. Твоя телеграмма пришла как раз, когда я вдруг выздоровел. Ещё с неделю поскучаю над третьим действием, а потом мне хочется уехать куда-нибудь недели на, чтобы попытаться инструментовать если не все 1-ое действие, то хоть 1-ую картину. Ужасно не хочется возвращаться в Россию, не привезя с собой хоть немножко партитуры. Только когда часть её будет существовать, — я буду верить, что опера эта существует. Модя, или я ужасно, непростительно ошибаюсь — или «Пиковая дама» в самом деле будет мой chef d'oeuvre. Я испытываю в иных местах, напр[имер], в 4-ой картине, которую аранжировал сегодня, такой страх, ужас и потрясение, что не может быть, чтобы и слушатели не ощутили хоть часть этого. Здесь Базилевские. Я принял их ужасно холодно и враждебно, ибо моя мизантропия теперь ужасна. Но вчера вечером они пили у меня чай, и я большой любезностью изгладил, кажется, впечатление холодного приёма. Завтра они у меня завтракают. Знай, что 25 апреля моё 50-летие, я буду праздновать непременно в Петербурге. Писать я теперь, кроме тебя, Юргенсона и Анатолия, до конца пребывания здесь никому не буду. Не позже 20, через месяц, буду в Питере. Обнимаю. Твой П. Чайковский Не сердится ли на меня Боб, что так давно не пишет. Обнимаю его и Колю. Спасибо за хлопоты о либретто. Бедный! Скучно было переписывать. Но что это в сравнении с клавираусцугом? Р. S. Милый Модя! Забыл тебе написать, что 2-ой куплет бриндизи превосходен. Я было свой сочинил, — но он в сравнении с твоим никуда не годится. Отчего тебе не нравится рифма: теперь и доверья? Это, в сущности, богатая рифма. Впрочем, не особенно стою за неё. Как ты думаешь, панихидное пение за сценой в 5-ой картине должен петь театральный или певческий хор? Знает ли Ив[ан] Алекс[андрович] Всев[оложский], что нужен для оперы отличный хор певчих? Лучше бы, если бы они пели за сценой в 5-й карт[ине]. Целую.

31/19 March 1890 It's precisely 2 months ago that I started composing the opera! Today I've almost finished the piano reduction of the 2nd act. Just one to go! For me this is the most awful and nerve-wracking task. I immersed myself in writing the opera with enjoyment; the instrumentation will surely be pleasurable. But making the arrangement! This is something awful for me! After all, I'm forced to mutilate that which is intended for the orchestra. I think that my illness is caused by the nervous strain of this filthy work. I was unwell for 2 whole weeks, eating nothing, I felt incredibly weak, and according to Nazar my face had changed greatly and I was an awful state of mind. Whether it's that the weather has finally become altogether excellent, or because the most difficult and tedious portion has already been done, but its only since yesterday morning that I've been well again. Your telegram arrived just as I suddenly recovered. I'll be stuck doing the third act for another week, and then I want to go elsewhere for a week in order to orchestrate, if not the entire 1st act, then at least the 1st scene. I really wouldn't want to return to Russia without bring at least a little of the full score with me. Only once part of this is realised, will I believe that the opera exists. Modya, either I'm awfully, unforgivably mistaken, or "The Queen of Spades" will actually be my chef d'oeuvre. There are some places, for example, in the 4th scene, which I arranged today, where I experienced such terror, horror and astonishment that this cannot be, that the listeners couldn't help but feel at least some of this. The Bazilevskys are here. I received them with awful coldness and hostility, because my misanthropy is now awful. But they drank tea with me, and with great courtesy I think I erased the impression of a cold reception. Tomorrow they're having lunch with me. You know that 25 April is my 50th birthday, and I'll be celebrating it in Petersburg without fail. Now I won't be writing to anyone besides you, Jurgenson and Anatoly until the end of my stay here. I'll be in Piter no later than the 20th of next month. Hugs. Yours P. Tchaikovsky Is Bob angry with me for not writing for so long? I hug him and Kolya. Thank you for your pains with the libretto. Poor thing! Rewriting it was tedious. But what's that compared with the piano reduction? P. S. Dear Modya! I forgot to write to you that the 2nd verse of the brindisi is excellent. I came up with my own, but it's nowhere near as suitable as yours. Why don't you like the rhyme: now and trust? This is, in essence, a rich rhyme. Anyway, I'm not particularly set on it. Do you think the funeral singing off-stage in the 5th scene should be sung by the theatrical chorus or a choir of singers? Does Ivan Aleksandrovich Vsevolozhsky know that the opera needs a splendid choir of singers? It would be better if they sang off-stage in the 5th scene. Kisses.