Letter 4164

Tchaikovsky Research
Date 3/15 July 1890
Addressed to Wladyslaw Pachulski
Where written Frolovskoye
Language Russian
Autograph Location New York (New York, USA): The Morgan Library and Museum (Heineman MS 211)
Publication Советская музыка (1959), No. 12, p. 75–78
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 198–202

Text

Russian text
(original)
с[ело] Фроловское
3 июля 1890

Дорогой Владислав Альбертович!

Поздравляю Вас с приездом домой и поспешаю исполнить своё обещание, т. е. подвергнуть критическому разбору Ваши три партитуры. Начну с Andante–Largo, которое, если не ошибаюсь, раньше других написано.

I) Andante–Largo *. В этой вещи есть настроение и краски, но оно страдает какою-то отрывочностью, недосказанностью. Все ждёшь, что наконец начнётся настоящая суть, к которой как бы подготовляет ходообразное введение, построенное на теме

4164 ex1.jpg

но ожидание тщетно.

В конце там есть одно очень милое место и по музыке, и по инструментовке:

4164 ex2.jpg

Но и этот хорошенький эпизод не может произвести впечатление на слушателя, ибо неизвестно, откуда он взялся и какую органическую связь имеет с предыдущим. В вокальной музыке текст оправдывает всякую музыкальную нелогичность. В инструментальной же необходимо нужно, чтобы были темы и развитие этих тем. Если бы в середине этого Andante после вступления у Вас было следующее:

4164 ex3.jpg

тогда бы заключительная часть Вашего Andante произвела бы впечатление.

II) Le matin. В общем из трёх инструментальных этих сочинений оно законченнее и лучше других. Обе главные темы удачны. Желательно бы было несколько больше развития и обработки их. В форме замечаются живые нитки, коими она сшита. Напр[имер], ход перед возвращением 2-й темы в миноре, где перекликаются духовые:

4164 ex4.jpg

слишком короток и притом страдает натянутостью в гармонии. Заключение слишком внезапно и в оркестре нет жизни. Не странно ли, что в заключительной коде, при ff, большинство инструментов паузирует? Тут все должны действовать, и музыканту, сидящему в оркестре, должно быть, мучительно трудно считать паузы, вместо того чтобы участвовать в финальной суете, где можно иногда сожалеть о недостаточности состава оркестра, а не об излишестве инструментов. Кстати замечу, что вообще в оркестре Вашем и особенно в квартете мало жизни, ритмического движения, стремительности, фигурации. В этой вещи, напр[имер], от буквы K до конца чувствуется недостаток в шестнадцатых; нужно бы что-нибудь вроде следующего:

4164 ex5.jpg

Некоторые места в Matin очень милы, напр[имер] , беготня флейты при возвращении первой темы мне очень нравится. Хотелось бы по свойственной мне, как преподавателю гармонии, привычке придраться к кое-каким гармониям, — но очень трудно судить о некоторых недочётах этого рода, случайны они или намеренны. Напр[имер], во 2-м такте на 1-ой стр[анице] Matin мне очень не нравятся квинты, в коих и надобности я тут не вижу (между 2-ой и 4-ой валторнами), а также пропущенная терция в последнем аккорде этого такта. Но весьма может быть, что то и другое сделано с намерением как характеристический эффект. Кстати уж замечу и ещё несколько подробностей в гармонии, которые не нравятся мне. Очень мне не по нутру октавы в Andante–Largo на 1-ой странице:

4164 ex6.jpg

Тут меня коробит то, что гармония из четырехголосной вдруг сделалась двухголосной (три si и одно sol). Но, может быть, Вы именно этого и хотите, как характеристический эффект? Или октавы на последней стр[анице] 2-го листа в Matin:

4164 ex7.jpg

где, кстати я не понимаю, какая нота у альтов, fa или sol?? Но перестану приставать к Вам с моей манией отыскивать всюду квинты и октавы.

Перехожу к третье и партитуре.

III) Bolero. Эта вещь, будучи задумана для оркестра, много бы выиграла, если бы была написана в D, а не в Des-dur. Берлиоз, взявшись инструментовать Invitation à la Danse, переложил её из Des в D, руководствуясь теми соображениями, что вещь блестящая, светлая должна в оркестре быть в тональности диезной, в особенности потому, что струнный квартет звучит глухо и бедно в бемольной тональности с пятью знаками понижения. Не нравится мне также то, что во всем болеро главная тема ни разу не появляется в скрипке и что квартет только аккомпанирует.

Несколько замечаний касательно инструментовки. 1) Ещё раз повторю, что мне желательно в Вашем оркестре больше движения и ритма в квартете, особенно в таких местах, где играет вся масса, в кодах, стреттах, заключениях. 2) Тромбоны Вы употребляете с похвальной умеренностью, но очень странно, что басовый тромбон чаще исполняет у Вас не басовый голос, а какой-нибудь средний. Разумеется, подобная комбинация возможна (да в музыке все возможно и ничего безусловно запрещаемого нет), но у Вас исключение встречается чаще, чем правило. 3) Если валторна исполняет мелодию в низком регистре, её следует поручать не 1-му и не 3-му, а 2-му и 4-му валторнисту, ибо они имеют соответствующие свойства так называемого амбушюра.

Итак, добрейший Владислав Альбертович, я опять щедро наделяю Вас порицаниями и довольно скудно похвалами. Но это свидетельствует о том, что я отношусь к вам серьёзно, а не поверхностно. У Вас в Вашем музыкальном организме есть что-то болезненное, требующее врачевания, и, по-моему, наилучшим средством к тому будет, если Вы на время постараетесь совершенно отделаться от давления современности и проникнетесь классицизмом. Я бы советовал Вам попытаться написать симфонию с очень скромным оркестром и в строго классической форме. Это средство, мне кажется, даст Вашим сочинительским свойствам то равновесие, которого недостаёт Вам. Ведь я уже более 12 лет знаю Вас как сочинителя; конечно, за это время Вы сделали значительные успехи, несмотря на то что редко могли заниматься правильно и последовательно. Но техника Ваша всё-таки ещё страдает какой-то незрелостью, отсутствием чистоты. Между тем я замечаю, что когда Вы не задаётесь большими задачами, то пишете совершенно чисто и безупречно со стороны гармонии. Ваша 2-я bagatelle (не помню, писал ли я Вам о ней) мне очень нравится, и я радовался, проигрывая её, что решительно не к чему было придираться. Что же вывожу я из этого? — Что прежде чем начать писать вещи, пропитанные современностью (а Вас влечёт именно к этому), Вам следует позаняться бесхитростными симфоническими формами в духе классицизма. Надеюсь, что Вы теперь здоровы, что работать Вам хочется, — и если так, то буду очень рад получить от Вас через несколько времени симфонию (или если хотите — квартет) небольшую, немудрую, — но зато такую, что не будет ни единого местечка, к которому можно будет придраться.

Надеюсь, милый Владислав Альбертович, что письмо моё не огорчит Вас. Не хотите ли этим летом повидаться со мной и потолковать о Вашей музыке? Если да, то удобнее всего будет устроить свидание наше в половине июля. Послезавтра я уезжаю, согласно обещанию, к Фигнеру в деревню, чтобы пройти с ним и с его женой б их партии в «Пиковой даме». Вернусь я около 12 числа. Я очень рад буду повидать Вас.

Передайте, пожалуйста, моё почтительное приветствие Надежде Филаретовне и Юлии Карловне. Крепко жму Вашу руку.

Партитуры Ваши я Вам возвращаю; но если Вы приедете ко мне, то попрошу Вас их привезти, дабы вместе их просмотреть и потолковать о них. Напишите мне (имея в виду, что я вернусь около 12 числа), хотите ли навестить меня, и если да, то когда?

Ещё раз прошу не сетовать на мою критику.

Искренно любящий,

П. Чайковский


* Между прочим, этот термин мне кажется странным. Грамматически это правильно, но largo обозначает темп о более тихое, чем adagio, andante же быстрее adagio, так что тут как бы противоречие.