Letter 4448

Tchaikovsky Research
Date 25 July/6 August 1891
Addressed to Modest Tchaikovsky
Where written Maydanovo
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1972)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 496–497 (abridged)
П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 497–498
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVI-А (1976), p. 186
Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 497–498 (English translation)

Text

Russian text
(original)
25 июля 1891 г[ода]

Давно я не писал тебе, Модя! А между тем постоянно имею дело с тобой, сочиняя «Иоланту». Либретто прекрасно. Есть один недостаток, в коем ты не виноват. Я нахожу, что между дуэтом о свете и концом слишком мало музыки, а все разъяснения действия. Боюсь, не будет ли скучно. Впрочем, может быть. я и ошибаюсь. Я начал не с начала, а с сцены между Иолантой и Водемоном. Ты отлично сделал эту сцену, и музыка могла бы тут быть великолепна но мне кажется, что у меня вышло не особенно хорошо. Омерзительнее всего то, что я начинаю впадать в повторение себя, и многое в этой сцене вышло похоже на «Чародейку»??!! А впрочем, увидим. Сомнения в себе чаще и чаще на меня нападают. Но может быть, это не то что общий упадок, а следовало бы на время бросить театр и писать симфонии, пиэсы для ф[орте]п[иано], квартеты и т. п. Я устал писать оперы и балеты, но не вообще ещё выдохся. Надеюсь, что так. Странно, пока я писал балет, я все думал, что он неважен, но зато когда начну оперу, то тут-то покажу себя. А теперь мне кажется, что балет хорош, а опера выходит не особенно. Впрочем, ты по опыту знаешь, что авторы ошибаются в оценке своих произведений во время акта творчества и что то, что кажется скверно, именно и есть иногда хорошо.

Печальное происшествие! Вчера, ложась спать, хотел по обычаю завести часы, — но их не оказалось. Они украдены необыкновенно смелым и Ловким вором, Изучившим мои привычки, ибо воровство иначе не могло произойти, как во время моей послеобеденной прогулки, когда Алексей отдыхает в своей комнате. Все меры уже приняты. Посланы громадные депеши в Москву с подробным описанием часов. Я провёл отвратительную ночь, ибо любил эти часы почти как живое существо. Притом мне как бы совестно перед Бобом, коему они завещаны. Зимой я думал, не отдать ли их теперь Бобу, и очень сожалею, что не сделал этого.

Пока не кончу оперы, никаких определённых планов не имею. Решил только непременно побывать у Коли-брата и в Каменке, хоть ненадолго.

Боба и всех обнимаю.

Твой П. Чайковский