Letter 4850

Date	24 January/5 February 1893
Addressed to	Anna Merkling
Where written	Odessa
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 598–599 (abridged) П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 253–254 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVII (1981), p. 24–25
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (signature omitted)

Text and Translation

Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

English translation By Yuliya White

Одесса 23 января 1893 г[ода] Голубушка Аня! Я бесконечно перед тобой виноват: на твои чуть ли не четыре письма я отвечаю только одним, да и то, как увидишь, очень коротким и бессодержательным. Но нужно войти в моё положение; никогда я не испытывал ещё ничего подобного тому, что теперь происходит. Меня чествуют здесь как какого-то великого человека, чуть не спасителя отечества, и тормошат во все стороны до того, что я не имею возможности свободно вздохнуть. Вот уже почти две недели что я здесь, и за это время успел дирижировать в пяти концертах, сделать бесчисленное количество репетиций, съесть массу обедов и ужинов, даваемых в мою честь. Все это меня очень утомляет, но жаловаться было бы смешно, ибо в конце концов мне приятно будет вспомнить эти небывалые овации и восторги. Заметь, что кроме всего, что касается моей концертной деятельности, я ещё руководил репетициями «Пиковой дамы» и присутствовал на её трёх первых представлениях. Нужно благодарить бога за то здоровье, которым я, слава Богу, обладаю и благодаря которому я в силах переносить подобного рода жизнь целые две педели. Одесса — очень хорошенький город, но здесь в нынешнем году зима такая же суровая, как и на севере, и потому город похож на любой северный город. в зимней обстановке. Море замёрзло на целые десятки вёрст. Говорят, что давно ничего подобного не было. Завтра я наконец направлюсь понемножку восвояси, т. е. сначала заеду в Каменку, потом в Москву, потом к себе, а к вам, пожалуй, попаду не раньше первой недели поста. Затем придётся ещё дирижировать в Москве и посетить Толю в Нижнем. А потом я засяду в Клину на очень долго. Давно, кроме тебя, никто мне не пишет, и я не знаю, что делается в № 24 на Фонтанке. Если кого из них увидишь, передай мои поклоны. Целую ручки; всем твоим поклоны.

Odessa 23 January 1893 Golubushka Anya! I am endlessly guilty: to your almost four letters I am answering only with one — and even that, as you will see, is very short and thin. But you must find yourself in my shoes; I have never experienced anything similar to what is happening now. I am honoured here like somebody great — almost like a saviour of the fatherland - and pestered on different sides so that I can't breathe freely. I've been here for almost two weeks and during this time I've managed to conduct five concerts, done a large amount of rehearsals, and have consumed numerous lunches and dinners organized in my honour. All of that is very tiring for me but it would be odd to complain because, at the end of the day, it will be nice for me to remember these unprecedented ovations and raptures. Note that apart from everything else relating my concert activity, I was managing rehearsals of "The Queen of Spades" and was also present at its first three performances. I have to be grateful to God for the health that I have, thanks to which I have been able to handle such a life over whole two weeks. Odessa is a very attractive city, but this current winter is as severe as in the north, and it therefore resembles any northern city in the midst of winter. The sea was frozen for whole tens of versts . They say that nothing like this has happened for some time. Tomorrow I'll finally start making my way back home, i.e. first I'll will stop off at Kamenka, then to Moscow, then at my place, and will get to you probably not earlier than the first week of Lent. Then I will have to conduct in Moscow and visit Tolya in Nizhny. And then I shall ensconce myself in Klin for a very long time. Nobody, apart from you, has written to me for a very long time, and I don't know what is happening at No. 24 Fontanka. If you see anyone from there, pass on my regards. I kiss your hands and bow to all of yours.