Letter 630

Tchaikovsky Research
Date 27 October/8 November 1877
Addressed to Nikolay Rubinstein
Where written Clarens
Language Russian
Autograph Location Moscow (Russia): Russian National Museum of Music (ф. 37, No. 85)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 37–38 (abridged)
История русской музыки в исследованиях и материалах, том 1 (1924), p. 165–166
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 206–207

Text

Russian text
(original)
Clarens
1877, 8 ноя[бря]/27 окт[ября]

Милый друг Ник[олай] Григ[орьевич]!

Вчера я получил присланный тобой перевод. Благодарю тебя, голубчик! Курс действительно ужасный, на банкир, у которого я дисконтировал перевод, сказал мне, что теперь курс все идёт в гору. Как бы та ни было, но я обеспечен теперь на весь год.

1-ое действие «Онегина» я послал тебе в понедельник, т. е. 4 дня тому назад, на представь себе мой ужас! Вчера мне его возвратили на том основании, что бумага, в которой он был завернуть, разодралась на клочки. Пришлось снова завернуть партитуру, на этот раз в клеёнку, и только теперь она снова послана к тебе. О! Как я был бы рад, если бы тебе эта музыка понравилась. Обрати особенное внимание на сцену Татьяны с нянькой, а также на ариозо Ленского в конце 1-ой картины. Мне кажется, что не лишён некоторой звуковой пикантности 1-ый номер, когда две девицы поют за сценой сентиментальный дуэт, а две старухи под эту музыку болтают на сцене.

Следующая картина, которую я тебе пришлю недели через три, состоит в следующем. Бал в доме Лариных па случ[аю] имянии Татьяны. Вальс. Во время вальса различные бытовые сценки вроде первого хора 2-го действия «Фауста». Потом начало ссоры между Он[егиным] и Ленск[имl, затем куплеты француза Трике: потом мазурка, во время которой ссора двух друзей разгорается: танцы прекращаются, происходит скандал, вызов на дуэль и большой ансамбль.

Я был бы счастлив до глубины души, если б ты нашёл возможным поставить эти 4 картины на консерваторском спектакле. И что бы ни говорил Самарин (к[ото]рый. как мне достоверно известно, ругает меня на чем свет стоит за нелепую идею написать эту оперу), я нахожу, что при тщательной постановке, при таком чудном исполнении, как у нас бывало до сих пор, эта опера с её безыскусственным сюжетом, с её чудным текстом, простыми человеческими чувствами и положениями должна производить поэтическое впечатление.

Чтоб ты воодушевился мыслью паста вить «Онегина», я хочу тебе заплатить следующую взятку.

Я купил через своего одесского брата бочку хорошего крымского белого вина. Бочка эта стоит теперь у меня в кв[артире] без всякой пользы. Как бы я был тебе благодарен, если б ты взял её! Я знаю, что ты белого вина не любишь, но твои воскресные гости будут его пить с удовольствием. Я написал моему человеку, чтобы он доставил тебе эту бочку.

Вчера я был опять очень болен. У меня идёт очень неприятная переписка с супругой. Господи, когда все это кончится! Так как я начал опять хандрить здесь, то мы с братом Толей решились перебраться через дней 5 в Рим, где я проведу несколько времени, а если понравится, та останусь совсем. Если ты захочешь написать мне, то адресуй Roma, poste restante. Когда изберу Окончательное местожительство, то тотчас дам знать тебе. Благодарю тебя от всего сердца за всё.

Твой, П. Чайковский