Letter 742

Tchaikovsky Research
Date 26 January/7 February–28 January/9 February 1878
Addressed to Anatoly Tchaikovsky
Where written San Remo
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1147)
Publication П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 361–362 (abridged)
П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 146–147 (abridged)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 77–78 (abridged)
Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 143 (English translation; abridged)
Notes Original incorrectly dated

Text and Translation

Russian text
(original)
English translation
By Brett Langston
Четверг. 27 янв[аря]/8 февр[аля] 1878 г[ода]

Ничего особенного не происходило. Алёше гораздо лучше. Погода стоит великолепная. Море как зеркало, и всё-таки Сан-Ремо скучно. Я замечаю, что Модя начинает очень скучать и что хочется ему куда-нибудь отсюда. Я усиленно работаю над оперой и надеюсь, что дня через три, четыре все будет кончено.


Пятница. 28 я[нваря]/9 ф[евраля]

Сейчас получил твоё письмо. Смерть Зины очень огорчает меня. Жаль младших детей. Но особенно меня беспокоит, как Папочка перенесет это известие. Очень боюсь, что оно сильно потрясет его. Хотя ты не пишешь обстоятельно, какого числа она скончалась, но если вы получили депешу 14-го, то умерла она, вероятно, 13-го. Странное совпадение чисел, которое не может не поразить Папашу! Пожалуйста, напиши мне обстоятельно, как он перенесет грустное сообщение.

Я кончил клавираусцуг оперы. Теперь остаётся выставить знаки. Как ни скучно в Сан-Ремо, но нельзя было не восхищаться сегодня удивительной погодой. Во время прогулки мы нашли массу цветов. Птички пели на всякие лады. Немножко я сержусь на тебя. Ну как не написать про Сашу поподробнее? Где они живут, что делают, как проводит время Таня, как Анна переносит свою судьбу, часто ли ты их видишь? Поверь, что это меня гораздо более интересует, чем исполнение моей увертюры в концерте. Когда будет «Франческа»? Что ты делаешь, где чаще всего бываешь? [...] Что делают Апухтин и Ларош и т. д. Положи себе 2 раза в неделю непременно писать мне и веди, как я, дневник. Если ничего не было интересного, то так и отметь, что, дескать, ничего не было. Но материалу у тебя найдётся много. Пожалуйста, по про чтении сего письма пойди вниз и крепко обними от меня нашего старичка. Господи! придётся ли мне ещё обнять его лично; что-то говорит мне противное. А впрочем, предчувствия часто меня обманывали.

Ещё раз перечел твоё письмо. Мне так хочется представить себе ясную картину твоей жизни, — и не могу: уж ты слишком скуп на подробности о себе. Насчёт рояля я остаюсь при прежнем мнении, а впрочем, предоставляю тебе решить это, поговорив с Левой и Сашей. Кроме того что мне жаль рояль как ценную вещь, мне его жаль также потому, что это подарок. Я бы лучше готов ей впоследствии заплатить по частям стоимость вещи. Целую.

Арии Татьяны нет, и потому ты напрасно хлопочешь об исполнении её Панаевой. Есть целая сцена с письмом, но она для исполнения в концерте неудобна, так как в ней нет концa; она прямо переходит в сцену с няней. Гораздо лучше спеть ей арию Оксаны.


Суббота. 28 янв[аря]/10 февр[аля] 1878

Я не в духе. Часа два тому назад, когда Модест гулял, а я сидел дома, явились ко мне два господина. Один Нагорнов, а другой какой-то француз скрипач. Последний живёт в Ницце и был у меня по поручению Азанчевского. Ну, словом, убежище моё открыто, а ты знаешь, как я этого не люблю. Господи, какой я стал мизантроп; как мне скучен и невыносимо тягостен был этот визит и пустые разговоры! Если б не Алёша, сейчас бы убежал куда-нибудь с Модей и Колей. Тем не менее все идёт отлично и я совершенно здоров. Люблю тебя до смерти. Только пиши, пожалуйста, про себя подробнее.

П. Чайковский

Thursday. 27 January/8 February 1878

Nothing in particular has happened. Alyosha is much better. The weather is magnificent. The sea is like a mirror, and yet San Remo is tedious. I notice that Modya is starting to be very fed up and that he wants to go somewhere else. I'm working hard on the opera and hopeful that in three or four days it will all be finished.


Friday. 28 January]/9 February

I've just received your letter. Zina's death saddens me very much. I feel sorry for her younger children. But I'm particularly worried how Papochka will receive the news. I'm very afraid that it will come as a great shock to him. Although you don't write in detail about the date she died, if you received the dispatch on the 14th, then she probably died on the 13th. A strange numerical coincidence that cannot help but unnerve Papasha! Please, write to me in detail about how he bears the sad news.

I've finished the piano reduction of the opera. Now all that remains is to put in the markings. No matter how tedious it is in San Remo, it was impossible not to admire the remarkable weather today. During our walk we saw a mass of flowers. The birds were singing all sorts of tunes. I'm rather angry with you. Why don't you write more details about Sasha? Where are they living, what are they doing, how does Tanya spend her time, how does Anna bear her fate, how often do you see them? Believe me, this is far more interesting to me than my overture being performed in a concert. When will Francesca be given? What are you doing, where do you go most often? [...] What are Apukhtin and Laroche up to? etc. Make a point of writing to me twice a week, and keep a diary like I do. If there's nothing interesting going on, then just note down that nothing happened. But you will have plenty of material. Please, after reading this letter, go downstairs and give our old man a big hug from me. Lord knows how much I want to hug him in person again! Something tells me to the contrary. But anyway, my premonitions frequently deceive me.

I re-read your letter again. I so want to imagine a clear picture of your life, but I cannot; you're too stingy with details about yourself. As for the piano, I'm of the same opinion; however, I'll leave it to you to decide by discussing this with Lyova and Sasha. Besides the fact that I feel sorry about the piano as a valuable thing, I also feel sorry because it's a gift. I'd rather reimburse her the cost of the thing subsequently in instalments. Kisses.

There is no aria for Tatyana, and so it is futile you attempting to have Panayeva perform it. There is a whole letter scene, but it's unsuitable for a concert performance, since it has no ending; it goes directly into the scene with the nurse. It would be far better for her to sing Oksana's aria.


Saturday. 28 January/10 February 1878

I'm not in the mood. About two hours ago, while Modest was out walking, and I was sitting at home, two gentlemen appeared before me. One is Nagornov and the other is some French violinist. The latter lives in [Nice]] and called on me on behalf of Azanchevsky. Well, in short, my refuge is an open house, and you know how much I don't like that. Lord, what a misanthrope I've become; how tedious and unbearably painful this visit and empty chatter were to me. Were it not for Alyosha, I would have just fled somewhere with Modya and Kolya. I love you to death. Please, just write about yourself in more detail.

P. Tchaikovsky