Letter 784

Date	12/24 March 1878
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	Clarens
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3138)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 131–132 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 251–252 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 167–169 To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck (1876-1878) (1993), p. 213–214 (English translation; abridged)

Text

Russian text (original)

Clarens 24/12 марта 1878 Только что я Вам успел похвалиться решительно наступившей весной, как она на другой же день опять улетела. Вчера с утра до вечера шёл снег, а сегодня до того холодно, что выйти едва возможно. Очень жаль, что с самого выезда из Италии, где так упорно погода нам благоприятствовала, мы должны столько терпеть от зимы, сумрачного неба и холода; впрочем, ещё раз повторю, что если на дворе серо и неприветно, то на душе у меня ясно и светло. Скучать нет времени. Вчера я получил Некрасова и 3-ю книжку «Русской старины». Благодарю Вас, добрый друг мой, за это новое проявление Вашей неисчерпаемой заботливости обо мне. Теперь у меня обильная пища для чтения. Вчера я с величайшим увлечением читал третью книгу Jacolliot об Индии «Le pays des perles». Здесь я встретил новую массу необычайно интересных сведений об этой чудной стране. Между прочим, к стыду моему, я только из этой книги узнал сущность религиозных верований у индусов. Оказывается, что христианство есть не что иное, как браманизм, пересаженный на еврейскую почву. Божество состоит из трёх лиц; второе из них, Вишну, есть сын божий, воплотившийся в личность Хpистны, пришедшего на землю искупить грехи человечества и умереть насильственною и позорною смертью. У индусов то же предание о потопе; у них есть свой Ной (Вайвасатва) с ковчегом; первый человек у них назывался Адима, первая женщина Гeва; святая дева, Деванагюи, подобно нашей Марии, родила Хpистну вследствие сошествия на неё лучей божественного, Вишну и т. д. Как я далёк был от мысли, что христианство до такой степени близко к браманизму? Есть от чего призадуматься, вникая в основание нашей религии и сравнивая её с верованиями индусов. Поразительно интересны также у Jacolliot рассказы о факирах — укротителях змей. Из присланных Вами поэтов я перечёл многое у А. Толстого, и с большим удовольствием. Этот талант не первоклассный и не гениальный, но не лишённый своеобразия, оригинальности и всегда изящный. Я никогда не был большим поклонником Некрасова. Подобно тому, как Вы не могли серьёзно отнестись к Шопенгауеру, вследствие того что этот пессимист и не воображал прикладывать свою теорию к практике, — я никак не могу забыть, что Некрасов, — этот защитник слабых и угнетённых, этот демократ, этот негодующий каратель барства во всех его проявлениях, — был в жизни настоящий барин, т. е. проигрывал и выигрывал сотни тысяч рублей в карты, очень ловко затеивал и приводил в исполнение литературные аферы, не хуже Краевского умел чужими руками жар загребать и т. д. Я не могу также забыть, что в 1864 г[оду], когда Муравьеву давали в Английском клубе обед, он прочёл стихи в честь его деятельности по усмирению мятежа, тогда как всем было известно, что он не сочувствовал ему и в глубине души его ненавидел. Очень может быть, что я ошибаюсь; да и, наконец, формулируя своё суждение о том или другом художнике, вовсе не следует иметь в виду его частные обстоятельства. По крайней мере, я нередко. слышал, что смешивать в художнике его литературные качества с человеческими, — есть плохой и несправедливый критический приём. Из этого следует, что я плохой критик, ибо никогда я не могу отделить одну от другой эти две стороны в художнике. Но и независимо от человеческих качеств Некрасова (которого я, впрочем, лично не знал и, следовательно, весьма может быть, обвинял совершенно напрасно) меня смущает в его поэзии какая-то неопределённая фальшь, и я помню несколько пьес его, делавших на меня всегда неблагоприятное впечатление своею напускною слезливостью, натянутостью, отсутствием непосредственности, которая свойственна настоящим художникам, не изломанным и не исковерканным тенденциозностью. Я знаю, что Вы диаметрально противоположного мнения. Прочту всего Некрасова от доски до доски и постараюсь проверить себя. Очень рад буду сойтись с Вами и в этом, как в столь многом другом, неоценённая моя Надежда Филаретовна! Полагаю, что на днях получу и письмо от Вас. Посылаю Вам карточку, которую мы сняли сегодня в балагане у странствующего фотографа. Она стоила один франк и была готова в несколько секунд. Мне кажется, что есть сходство. Горячо Вас любящий П. Чайковский Коля сегодня нездоров, но ничего серьёзного нет. Теперь он заснул. У него была мигрень.