Letter 970
| Date | 21 November/3 December 1878 |
|---|---|
| Addressed to | Nadezhda von Meck |
| Where written | Florence |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2891) |
| Publication | П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 481–482 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 462–463 To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck (1876-1878) (1993), p. 373–374 (English translation) |
| Notes | Original incorrectly dated "21 November/2 December" |
Text and Translation
| Russian text (original) |
English translation By Henry Zajaczkowski |
Я решительно не приберу выражений, милый друг мой, чтоб выразить Вам моё полное очарование от всего, что меня здесь окружает. Нельзя себе представить более идеальных условий для жизни. Вчера я долго не мог заснуть и бродил по своему прелестному помещению, наслаждаясь чудной тишиной, мыслью, что под ногами у меня симпатичный город Флоренция, наконец, сознанием того, что я вблизи от Вас. Сегодня утром, когда я открыл ставни, очарование ещё удвоилось. Я так люблю своеобразную характерность флорентинских окрестностей! Что касается самой квартиры, то она имеет лишь тот недостаток, что слишком хороша, слишком удобна и поместительна. Боюсь избаловаться. Одно из самых драгоценных свойств квартиры — это то, что у меня огромный балкон, по которому ничто не мешает мне гулять и наслаждаться чистым воздухом, не выходя, так сказать, от себя. Для меня, страстного любителя чистого воздуха, это имеет капитальное значение. Вчера я долго пользовался этой чудесной прогулкой и не могу Вам высказать всю чарующую прелесть ощущения абсолютной вечерней тишины, среди которой издали слышится только шум где-то падающей или по скату текущей воды Арно. Погода была чудесная, но сегодня, к сожалению, она испортилась; я привёз Вам дождь и ненастье. Благодарю Вас, мой безгранично добрый друг, за блаженство, которое Вы мне доставляете. У меня нет слов, чтобы выразить Вам полноту моего очарования. Я не воспользуюсь Вашим предложением в случае надобности обращаться в Villa Oppenheim с просьбой о лошадях и экипаже. Я большой любитель пешего хождения и очень рад, что посещение города сопряжено с прогулкой. В случае усталости я всегда могу взять из города домой городской экипаж. Вообще мне нечего желать, кроме того, что уже есть в моем помещении и обстановке. Насколько моя переездка из Каменки в Вену была неприятна и утомительна, настолько переезд от Вены до Флоренции был приятен. Всю дорогу до Вены я протомился от зубной боли, флюса и общего маленького нездоровья. В Вене я отдохнул и раздумал заезжать в Венецию. Италия на этот раз приняла меня так приветливо! Погода была совсем летняя, солнце так весело озаряло местности, воздух был так прозрачно чист и мягок! Сегодня я намерен хорошенько отдохнуть с дороги, осмотреться и установить порядок жизни, а с завтрашнего числа начну заниматься. Пахульского я буду ожидать завтра около двух часов. Пока Вы здесь, я непременно хочу познакомить Вас, хотя отчасти, с новой сюитой моей, или, лучше, нашей (как и симфония), и потому некоторые её части аранжирую в 4 руки, укажу Пахульскому tempo и пришлю Вам. Но мне необходимо получить сначала оставленную мною в Петербурге рукопись. Как странно, что я ехал в одном поезде с Л[идией] К[арловной] и не узнал её? Я видел только какую-то русскую нянюшку с ребёнком и ещё одного русского господина, но дочери Вашей не видел, иначе я, вероятно, узнал бы её по портрету. Я буду Вам крайне обязан, дорогой друг, если от времени до времени Вы будете посылать мне русские газеты. Будьте здоровы. Тысячу благодарностей! Ваш, П. Чайковский |
I absolutely cannot find the words, my dear friend, to let you know how completely enchanted I am by everything surrounding me here [1] . It would be impossible to picture circumstances in which one could more ideally live. Yesterday I was unable for a long while to get to sleep and roamed around my delightful lodgings, enjoying the wonderful stillness, the thought that, right under my feet I have the charming town of Florence and, finally, the knowledge that I am near you. This morning, when I opened the shutters, the sense of enchantment redoubled. I so love the distinctive character of the Florence area! As regards my apartment, if anything is at all amiss, it is that it is too good, too comfortable and spacious. I am afraid of getting spoiled. One of the apartment's most precious attributes is that I have a huge balcony, which nothing disturbs me from wandering about on and enjoying some fresh air, without so to speak having to leave the premises. For me, passionate lover of the fresh air as I am, that is vitally important. Yesterday for a long while I made use of this wonderful walking opportunity and just cannot tell you how enchantingly pleasurable is the sensation of the evening's absolute quiet, in the midst of which one can make out just some far-off tumult of the tumbling or rolling waters of the Arno. The weather has been marvellous, but today, unfortunately, has deteriorated; I have brought you rain and bad weather. I thank you, my infinitely kind friend, for the bliss you give me. I do not have the words to let you know how absolutely enchanted I am. I shall not be acting on your suggestion for me to call at the Villa Oppenheim for horses and carriage [2] , should the need arise. I am a great devotee of going on foot and am very glad that it only takes a stroll to visit the town. In case I am tired I can always go home from there in a town carriage. On the whole, I have nothing to wish for apart from what is already there as to my lodgings and their furnishings. Just as much as my passing through from Kamenka to Vienna was unpleasant and wearisome, my passage from Vienna to Florence was pleasant. All the way through to Vienna I was enduring toothache, an abscess and general, slight malaise. In Vienna I had a rest and decided to bypass Venice [3]. This time Italy has given me such a warm welcome! The weather was completely summery, the sun so merrily lit up the countryside, the air so limpidly pure and mild! Today I aim to have a thorough rest after the journey, take a look round and put some order into my life then, as of tomorrow, commence working. I shall expect Pachulski [4] tomorrow at about two o'clock. While you are here, I am determined you should become acquainted, if only partly, with my new suite [5] or, to put it better, ours (just as with the symphony) [6] , and therefore I shall arrange several movements from it for piano, 4 hands, demonstrate the tempo to Pachulski and present you with them. But first of all I need to receive my manuscript, mislaid in Petersburg. How strange that I was travelling in the same train as Lidiya Karlovna [7] and did not recognise her? I only saw some Russian nanny with a child and, in addition, a single Russian gentleman, but I did not spot your daughter, otherwise it is likely I had have recognised her from her photograph. I would be extremely obliged to you, dear friend, if from time to time you would send me some Russian newspapers. Keep well. A thousand thanks! Yours, P. Tchaikovsky |
Notes and References
- ↑ Tchaikovsky writes from the apartment at the Villa Bonciani, provided for his stay by Nadezhda von Meck, to her at the nearby Villa Oppenheim, in response to her letter of 20 November/2 December 1878 welcoming him to Florence, in which she states that her bliss at his being here is literally inexpressible. She extends every thoughtfulness to him, promising to provide Moscow tea so that he can avoid the allegedly highly unpleasant local kind, and pointing out that she has provided some periodicals at the apartment for him to read — see П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 479-480.
- ↑ In her welcoming letter Nadezhda von Meck had offered Tchaikovsky the use of her carriage from the Villa Oppenheim.
- ↑ Just three days before his current letter, Tchaikovsky had written to Modest, while still in Vienna, that he would be stopping off in Venice (see Letter 969). Some time after writing that and before his departure the following day, he clearly came to feel that he was already adequately rested without the need for a stay in Venice.
- ↑ Władysław Pachulski had succeeded Iosif Kotek as Nadezhda von Meck's house violinist, and proved a far deeper recipient of her favour than Kotek had ever been. Indeed, Pachulski was her protégé. His informal lessons in composition under Tchaikovsky (who gave them with polite reluctance as he knew his pupil had limited gifts) were as much a grateful gesture to her as anything else.
- ↑ The Suite No. 1 in D minor, Op. 43.
- ↑ The Symphony No. 4 in F minor, Op. 36; both it and the Suite No. 1 are dedicated (secretly) to Tchaikovsky's patroness.
- ↑ The sudden arrival of this daughter of Tchaikovsky's patroness, after her having long been expected to visit, threw her mother's Florentine household into some disarray for, as Nadezhda von Meck herself relates, Lidiya's being on the same train as Tchaikovsky caused problems for his reception. Pachulski had to be sent to collect him from the train station, instead of the appropriate servant, who attended to Lidiya — see П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 480.
