Letter 986

Date	27 November/9 December 1878
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Florence
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1515)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 465–466 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 183 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 484–485 (abridged) Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 180 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Флоренция  9 д[екабря] 27 н[оября]  1878 Милый Модя! Представь, что я не помню, кому из двух я писал в последний раз. Ну, все равно. В благодарность за телеграмму о симфонии напишу сегодня тебе. Телеграмма мне была чрезвычайно приятна. Я совсем и не знал, что симфония пойдёт так скоро. В тот же день, но после твоей, я получил ещё телеграмму от Велинской. Я начинаю до того сживаться с Villa Bonciani, с своим одиночеством, с восхитительной тишиной моей чудесной квартиры, что уж, окончательно не скучаю. По вечерам иногда бывает до того хорошо! Книг у меня не мало. Есть и ноты. То и другое присылает Н[адежда] Ф[иларетовна], но есть и свои. Я купил «Le Roi de Lahore» Massenet и с величайшим удовольствием играю эту оперу. Чёрт возами, сколько у этих французов вкуса, шика. Советую тебе достать. Я бы очень беспокоился, так давно не имея известий от Толи (последнее его письмо было от 12-го) и от тебя, если б не телеграмма и не другие письма. Но всё-таки оба вы скупеньки. Впрочем, пиши лучше реже, но так объёмисто и интересно, как твоё последнее письмо. Итак, мне здесь прекрасно, и так как я знаю, что ничто мне не мешает, когда захочу переменить место и образ жизни, то я не скучаю. На близость Н[адежды] Ф[иларетовны] всё-таки делает моё пребывание здесь как бы не свободным. Притом, несмотря на все её бесконечные и ежедневные уверения, что она счастлива, чувствуя меня близко, мне все кажется, что и она должна ощущать нечто ненормальное. Она, бедненькая, считает своим долгом ежедневно писать мне письма, и видно, что иногда затрудняется в матерьяле для беседы. С своей стороны и я тоже не всегда имею что писать, а тоже почитаю себя как бы обязанным ежедневно писать. А главное, меня все преследует мысль, что она уж не хочет ли заманить меня? Но, впрочем, ни в одном письме намёка на это нет. В город я теперь почти не хожу. Причиною этого Наполеон. Я не могу не встретить его, и это мне тем более надоедно, что ни малейшей похоти нет. Он дал мне снятые для меня и тебе две карты, за что получил 14 лир и обещание повидаться. Но свидания не будет. Раз я был с Алёшей в театре, и была скучно, хотя играла замечательная 10-летняя девочка, которую называют la piccola Ristoriz! Завтра еду в Pergola слушать новую оперу: «Il violino del Diavolo». Я уже кончил инструментовку двух последних нумеров сюиты, а 3-х первых до сих пор не получил. Я не скучаю, повторяю это, но что бы я дал, чтоб вдруг ты с Колей очутился тут, как в прошлом году? Целую тебя и Колю; сегодня я об нем много вспоминал. Толю тоже целую, напишу скоро. Твой П. Чайковский Алёша до того очаровательно мил, что нельзя передать словами. Я не могу понять, что с ним было в прошлом году!!!

Florence  9 December 27 November  1878 Dear Modya! Just imagine, I don't remember which of the two of you I wrote to last time. Well, it doesn't matter. In gratitude for your telegram about the symphony, I'll write to you today. This telegram was extremely pleasant for me. I had no idea that the symphony was going on so soon. I received another telegram from Velinskaya on the same day, but after yours, . I'm starting become so accustomed to life at the Villa Bonciani, to my solitude, to the delightful silence of my wonderful apartment, to all that, that I'm not miserable at all. Sometimes the evenings are even rather good! I have no shortage of books. Music too. Nadezhda Filaretovna sends both of these, but I also have my own. I bought Massenet's "Le Roi de Lahore" and play this opera with great pleasure. Damn it, these French have so much taste and style. I recommend it to you. I would be very worried, having not heard from Tolya (his last letter was from the 12th) and from you, were it not for the telegram and other letters. But you are still both rotters. Anyway, it's better to write less often, but as voluminously and interestingly as your last letter. So, I am fine here, and since I know that nothing will hinder me when I want to change my location and way of life, I'm not miserable. All the same, Nadezhda Filaretovna's proximity makes my stay here seem less than free. Moreover, despite her endless and daily assurances that she is happy to sense me close by, it still seems to me that she must also feel this is somewhat abnormal. She, the poor thing, considers it her duty to write letters to me every day, and it's clear that sometimes she has difficulty finding material for conversation. For my part, I also don't always have anything to write, while I also consider myself obliged to write every day. And most importantly, I am haunted by the thought that she might want to entice me. However, there is no hint of this in any of her letters. I hardly go into the city now. Napoleon is the reason for this. I can't help but run into him, and it's even more frustrating for me that there isn't the slightest desire. He gave me two pictures taken for me and you, for which he received 14 lire and a promise to see each other. But there will be no meeting. I went to the theatre once with Alyosha, and was very bored, except for the performance of a remarkable 10-year old girl, called la piccola Ristoriz! Tomorrow I'm off to the Pergola to listen to a new opera: "Il violino del Diavolo". I've already finished orchestrating the last two numbers of the suite, but I still haven't received the first three. I repeat, I'm not miserable, but what I wouldn't give for you and Kolya to suddenly end up here, like last year! I kiss you and Kolya; I thought about him a great deal today. I kiss Tolya too. I'll write to him soon. Yours P. Tchaikovsky Alyosha is so charmingly sweet that it's impossible to convey in words. I can't understand what happened to him last year!!!