Letter 2098

Date	5/17 September 1882
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 206
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

Каменка сент[ября] 5-го 1882 Милый Анатоша! Наконец, после нескольких дней неизвестности и даже некоторого беспокойства, Лева с Таней вернулись вчера. Теперь уже не будет здесь так беззаботно и покойно, как было без Тани; она уже все успела отравить своим присутствием: провалялась вчера целый день, целый день её тошнило, за обедом она была так страшно бледна, что .кусок в рот не лез. смотря на неё. Бедная, бедная Таня, — созданная, чтобы всех радовать, и между тем сделавшаяся, Бог знает отчего, отравой всеобщего спокойствия! Про Веру теперь уже имеются подробности. Она перенесла роды, конечно, не без страдания, — но совершенно благополучно и для себя и для ребёнка. Вчера Саша дала знать, что ей, т. е. Вере, советуют, однако же, не кормить ребёнка самой, а нанять кормилицу, которую хотят взять из Вербовки. Накануне Левиного приезда из Смелы телеграмма: «Сегодня вечером приеду Николай Чайковский», и действительно, в 11 час[ов] вечера этот железнодорожный туз явился, был обласкан весьма мной и девочками, отказался от ужина, так как в этот день был угощаем торжественным обедом у Барона Гана, каковое обстоятельство действительно и подтвердилось для нас частой отрыжкой, прерывавшей речь уважаемого старшого братца; провёл здесь ночь (в моем соседстве и мешал мне спать — сначала кашлем, а потом храпом); повидался с Левой, пообедал, выслушал при посещении большого дома целый ряд давным-давным надоевших историй из жизни Ник[олая] Вас[ильевича], рассказанных им самим, прогулялся с нами, рассказал несколько похабных анекдотов, которым смеялся больше всех, потрясая звучным басом своим поле и окрестности Каменки, потом, дав единый только рубль на чай Степану, а другим, не-смотря на мои указания, ровно ничего, — уехал с 8 час[овым] поездом в Петербург. Он уже целый месяц только и делает, что ездит, будучи председателем комиссии, которой поручено инспектировать все жел[езные] дор[оги]. Я был очень рад его видеть. Вот, кажется, и все достойные быть отмеченными происшествия каменской жизни. Я работаю усиленно, даже иногда слишком много утомляю свои мозги. Но мне страшно хочется поскорей оперу кончить и написать 6 пиэс ф[орте]п[ианных], которые мне заказал Пётр Иван[ович] за хорошую сумму, в коей страшно нуждаюсь. Бедный Модя был очень болен, у него был нарыв в горле. Теперь всё прошло. Он переехал с Колей на старую квартиру, очень доволен, что отделался от Алины, И письма 4 его теперь очень весёлые. Целую тебя, голубчик мой, а также Паничку расцелуй от меня. Твой