Letter 2233

Date	3/15 March 1883
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 76
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text and Translation

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Париж 3 марта Сегодня не твой день, Толичка, но так как я сейчас получил твоё письмо, в коем велишь поскорей разъяснить твоё недоразумение насчет дачи, — то тороплюсь ответить. Над[ежда] Фил[аретовна] предлагает мне часть апреля и весь май до её приезда погостить у неё в Плещееве. Этим я непременно воспользуюсь, ибо Плещеево удивительное место и мне приятно там будет отдохнуть от парижской суеты и работы, но проживу я там не более 2 недель. Затем она предлагала мне нанять домик недалеко от неё. В первое время меня соблазнял этот план, — но теперь я хочу во что бы то ни стало отклонить его, ибо боюсь, что вследствие близости сыновья её часто начнут посещать меня, а также живущий у ней г. Пахульский, — а это меня будет стеснять. Итак, как проведу я дальнейшие летние месяцы, этого я покамест не знаю и решу впоследствии, — но во всяком случае погощу у вас так или иначе, а если деньги будут, то найму, как хотел, избёнку около Вас. Вследствие всего вышеизложенного прошу тебя, не стесняясь мыслью обо мне, искать где хочешь и какую хочешь дачу, и даже лучше, если не рядом с Подольском, а впрочем как знаешь, лишь только умоляю и советую выбирать местность получше и потешем. У нас ничего особенного. Тане то лучше, то хуже, — но морфин хотя весьма постепенно, а все уменьшается. Я теперь об одном думаю, одного желаю — это поскорей кончить оперу, которая тяготит меня в высшей степени. Главное хочется перестать думать о ней, ибо судьба её, пока я пишу, все время заботит и тревожит меня, а раз сдавши её Юргенсону, — я буду покойнее. Не знаю как и благодарить тебя за хлопоты об Алёше, — но знаешь ли: если он совсем здоров (как он пишет), то я не желаю годового отпуска, ибо что за радость получить его и потом снова расстаться. Или совсем увольнение, или пусть уж на летние 2 месяца его отпустят! Если же его отпустят на 2 м[еся]ца, то какое мне утешение? Я не могу уехать теперь из Парижа ни в каком случае и ранее апреля не попаду в Москву. Целуй Панину ручку; тебя с дочкой обнимаю. Твой

Paris 3 March Today isn't your day, Tolichka, but since I've just received your letter, in which you tell me to quickly clarify your misunderstanding about the dacha, then I'm hastening to answer. Nadezhda Filaretovna has invited me to stay at her place in Pleshcheyevo for part of April and the whole of May, prior to her arrival. I shall certainly take advantage of this, because Pleshcheyevo is an astonishing place, and it will be nice for me to rest there after the commotion of Paris and work, but I'll be living there for no more than 2 weeks. She has then offered to rent a house for me not far from her. At first I was tempted by this plan, but now I want to reject it at all costs, because I'm afraid that due to its proximity, her sons will start frequently visiting me, as well as Mr Pachulski, who lives with her, and this will be awkward for me. Thus, at the moment I don't know for how I'll be spending the coming summer months, and I'll decide later — but in any case, I'll stay with you one way or another, and provided I have the money, then I'll rent a cottage near you, as I wanted. As a consequence of all the above, I ask you, without being embarrassed by the thought of me, to look wherever you want for the sort of dacha you want — so much the better if it's not near Podolsk, but as you know, I just advise and urge you to choose the best place to enjoy yourself. There's nothing in particular going on with us. Tanya is sometimes better, sometimes worse — but the morphine is still being reduced, albeit very gradually. Now I only have one thought — to quickly finish the opera, which is the utmost burden to me. The main thing is that I want to stop thinking about it, because its fate worries and concerns me all the time I'm writing it, and once I've delivered it to Jurgenson, I shall be at peace. I don't know how to thank you for your troubles about Alyosha — but I have a dilemma: if he's completely well (as he writes), then I don't want him to have a year's leave, because after the joy of having him back we'll be parting ways again. Either let him go for the 2 summer months, or dismiss him completely! If he's released for the 2 months, then what consolation is there for me? I can't leave Paris now under any circumstances, and I won't make it to Moscow before April. Kiss Panina's hand; I hug you and your daughter. Yours