Letter 2783

Date	6/18 October 1885
Addressed to	Praskovya Tchaikovskaya
Where written	Maydanovo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 438)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 163

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

с[ело] Майданово 6 октября Панюша моя дорогая! Возвратившись вчера вечером из Москвы, куда я ездил по делам Муз[ыкального] общ[ества], получил твоё письмо из Тифлиса, до крайности интересное. У тебя положительный талант писать письма, и я с наслаждением прочёл рассказ о путешествии и о приезде в Тифлис. Такая ты дуся! Сейчас посылаю твоё письмо к Модесту, который просит сообщить ему сведения о вас. Я ездил в Москву очень неохотно и с большим удовольствием вернулся. Можно бы было 2 или 3 дня провести там с удовольствием, если бы не эта немилосердная суета. И отчего это всем всегда нужно меня видеть и мешать мне покойно жить на свете? Нет, для меня другой формы жизни нет, как в деревне. Между прочим, ужасно досадно, что буквально ни минуты не нашёл для посещения папаши. А денежные дела мои были столь ужасны, что я занял даже у бедного Губерта 25 рублей. Но, впрочем, это ничего; обойдётся. Все про тебя расспрашивали; все тобой интересуются, всё любят Паню-милю. Кат[ерина] Вас[ильевна] Переслени в восторге от приглашения Коли на Кавказ и со слезами благодарности говорит о тебе и Толе. Сыновья же её ухитрились всё-таки у меня позавтракать и даже маленькую субсидию получили, несмотря на бедность. Но это ничего; я был очень рад видеть Колю; в субботу они оба, а также Н. Н. Бахметев и Саша Гудим, будут у меня. У Саши Гудима по взысканию в 5 тысяч описали мебель, но он ухитрился накануне все это продать Бахметеву. Серьёзного во всем этом ничего нет. Погода ужасная. Новичиха приехала; я был у неё и довольно приятно беседовал с ней о всяком вздоре часа полтора. Ах Паничка, если бы ты знала, как восхитителен мой домик вечером. Днём темновато. Писал ли я тебе, что Губерты и Юргенсон были у меня и остались довольны совершенно. Василий сделал при них суп из индейки, приведший их в восторг. Алексей весел и неузнаваемо приятен и мил. Странный человек! Прости мою нескладицу; я должен сегодня написать десять писем и очень тороплюсь. Целую несчётно ручки и глазки. Тату и милого прокурора тоже. П. Чайковский

Maydanovo village 6 October Panyusha my dear! Returning yesterday evening from Moscow, where I went on Musical Society business, I received your letter from Tiflis with the utmost interest. You have a positive talent for writing letters, and I read with pleasure the story of your journey and arrival in Tiflis. You are such a sweetheart! I am now sending your letter to Modest, who asks me to give him information about you. I went to Moscow very reluctantly and returned with great pleasure. I could have spent 2 or 3 days pleasantly there, were it not for this merciless commotion. And why does everyone always need to see me and interfere with my peaceful life in the world? No, for me there is no other form of life than in the country. By the way, it's awfully frustrating that I literally could not find a moment to visit your father. And my financial affairs were so awful that I even borrowed 25 rubles from poor Hubert. But this is nothing; it worked out. Everyone was asking about you; everyone is interested in you; everyone loves Panya-dear. Katerina Vasilyevna Peresleni is delighted with Kolya's invitation to the Caucasus, and speaks of you and Tolya with tears of gratitude. Despite their poverty, her sons contrived to have lunch with me all the same, and even received a small subsidy. But this is nothing; I was very glad to see Kolya; on Saturday both of them, as well as N. N. Bakhmetyev and Sasha Gudim, will be with me. Sasha Gudim's furniture was seized for a penalty of 5 thousand, but he managed to sell it all to Bakhmetyev the day before. There is nothing serious in all this. The weather is awful. Novichikha has arrived; I visited her and had a rather pleasant conversation with her about all sorts of nonsense for about an hour and a half. Ah, Panichka, if only you knew how delightful my little house is in the evening. It's rather dark in the daytime. Did I write to you that the Huberts and Jurgenson were here and left thoroughly contented? Vasily made turkey soup in front of them, which filled them with delight. Aleksey was cheerful and unrecognisably pleasant and nice. A strange fellow! Sorry for my nonsense; I have ten letters to write today, and I am in a rush. I kiss countless hands and eyes. Tatu and the dear prosecutor too. P. Tchaikovsky