Letter 3611
| Date | 12/24 July 1888 |
|---|---|
| Addressed to | Nikolay Hubert and Aleksandra Hubert |
| Where written | Frolovskoye |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 102) |
| Publication | Прошлое русской музыки. Материалы и исследования ; том 1 (1920), p. 46–48 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 479–480 |
Text and Translation
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
12 июля 1888 с[ело] Фроловское Милые мои Баташа и Тоничка!
Сами виноваты, что раньше не приказывали мне писать; теперь мне очень трудно рассказать систематически все могущее заинтересовать Вас, тем более что я сегодня вернулся из Петербурга и нашёл целых 20 писем, на которые нужно отвечать. Ужасно печальное впечатление произвело на меня первое письмо Ваше, из коего я узнал о Вашем месячном проживании в Петербурге и о болезни. Не мог не подумать я: «вот то-то! Остались бы около меня, ну хоть в том же Майданове, и ничего бы не случилось». Ну, слава Богу, теперь все авось у Вас лучше устроится и Тоничка вернётся в Москву освежённым и благополучным. Я весь июнь провёл безвыездно здесь, страдал от отвратительной погоды, часто простужался, получал, флюс и лихорадку—но работал аккуратно, и перед Петровым днём у меня были вчерне готовы симфония и увертюра к «Гамлету». Тут я отправился в Москву закупить провизию к петрову дню и также чтобы покутить. Кутил я с Ларошами, которые живут в Москве и страшно бедствуют. Адвокаты совсем их запутали; у них ни копейки денег и полная невозможность выпутаться из цепей, в которые непрактичная Катерина Ивановна сама заковала себя. 29 июня у меня было торжество очень весёлое. Ещё накануне приехали Юргенсон, Зилоти, Ларош с Кат[ериной] Ив[ановной], Альбрехт, Цет (мой концертный агент), а на следующий день пожаловали к обеду Новичиха, Симон и 2 попа. Кутёж был отчаянный. Пётр Иванович уехал крича высоким тенором самые гривуазные вещи и совершенно не помня себя. Конечно, винтили. Ларош потом ещё гостил у меня, гостил у Симона, опять у меня. 5-го числа я был приглашён Юргенсоном на празднование дня его рождения и на другой день отправился в Петербург. Поездка эта была вызвана обещанием, данным Лаубе послушать его оркестр в Павловске. Провёл в Питере 4 суток очень приятно. Благодаря чудной погоде и праздничному виду Питера (по случаю приезда немецкого царяб) все там дышало весельем, но особенно восхитил меня Петергоф, где я провёл день у Кондратьевых. Сегодня вернулся и с завтрашнего дня примусь очень серьёзно за инструментовку. Во мне совершилась странная перемена: я стал скучать и тяготиться в одиночестве, часто жаждать общества и развлечения. Нередко в июне посещал я Новичиху и Симона или же их приглашал, ибо какой-то новый червячок переставал грызть моё нутро только в обществе. Правда что это странно? Я сам не понимаю в чем дело. Вероятно, временное явление. Впрочем, все обстоит благополучно, и здоровое вполне хорошо. Ну, голубчик и голубушка, обнимаю и целую Вас от всего сердца! Пожалуйста, от времени до времени извещайте о себе! Ваш, П. Чайковский |
12 July 1888 Frolovskoye village It's your own fault for not telling me to write earlier; now it's very difficult to systematically report everything that might be of interest to you, especially since I returned from Petersburg today and found a whole 20 letters that need to be answered. Your first letter, from which I learned about your month's stay in Petersburg and about your illness, made an awfully sad impression on me. I couldn't help but think: "That's it! If they had stayed close to me, well, at least in Maydanovo, then none of this would have happened". Well, thank God, perhaps now everything will work out better for you, and Tonichka will go back to Moscow refreshed and safe. I spent the whole of June here without leaving, endured the foul weather, frequently catching colds, the flu and fevers — but I worked punctually, and by St. Peter's Day I had the symphony and the overture to "Hamlet" ready in draft. Then I set off for Moscow to buy provisions for St. Peter's Day, and also to go on a binge. I caroused with the Laroches, who live in Moscow, and are terribly destitute. Lawyers have altogether ensnared them; they don't have a kopek in money and it's totally impossible for them to free themselves form the chains in which the impractical Katerina Ivanovna has shackled herself. On 29 June I had a very fun celebration. The day before, Jurgenson, Ziloti, Laroche and Katerina Ivanovna, Albrecht, and Zet (my concert agent), arrived, and the following day Novichikha, Simon and 2 priests turned up for dinner. There was a frightful booze-up. Pyotr Ivanovich left shouting the most ribald things in a high tenor, and utterly forgetting himself. Of course, there was vint. Laroche then stayed with me, then with Simon, then with me again. On the 5th I was invited by Jurgenson to celebrate his birthday, and the next day I set off for Petersburg. This trip stemmed from a promise I made to Laube to listen to his orchestra in Pavlovsk. I spent 4 very pleasant days in Piter. Thanks to the wonderful weather and Piter's festive appearance (on the occasion of the arrival of the German kings), everything there had a cheerful air, but I was particularly delighted with Peterhof, where I spent the day with the Kondratyevs. I returned today and, from tomorrow I'll be setting about the instrumentation very seriously. A strange change has come over me: I began to feel bored and burdened by being alone, and often longed for company and entertainment. During June I often visited Novichikha and Simon, or invited them to me, because only in company did some new worm stop gnawing at my insides. Isn't this truly strange? I myself don't understand what the matter is. It's probably a temporary phenomenon. Anyway, everything has worked out well, and my health is quite good. Well, golubchik and golubushka, I hug and kiss you with all my heart. Please, keep me informed about yourselves from time to time! Yours, P. Tchaikovsky |
