Letter 209

Date	5/17 October 1870
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 36, л. 34–35)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 362–363 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 162–163 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 70 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 234–235 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 68 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

5 октября 1870 Модя! Твоё последнее письмо было мне далеко не так приятно как 1-ое. Не могу себе представить, какое ты можешь находить удовольствие в поднесении конфект и других аттенций симбирским аристократкам, когда ты знаешь, что это тебе не по силам. И зачем ты не пишешь мне о службе? Тем не менее письмо доставило мне удовольствие большое, и даже меня трогает самая его длиннота. Хотел бы отвечать тебе тем же, — но у меня набралось так много спешной работы, и так меня теребят на все стороны, что, не нахожу времени писать по душе. Между прочим, представь себе, что я взялся написать музыку к балету «Сандрильона» и что огромная четырёхактная партитура должна быть готова к половине декабря! С Бибиковым вижусь довольно редко; он постоянно поручает тебе кланяться. Вчера мы с ним вместе обедали с Кондратьевым. Зато мною совершенно завладел Константинов; заставляет обедать у него почти каждый день. Вообще меня все так обожают, что я даже не понимаю, за что. Очень меня беспокоит, чтоб ты не страдал от хлада, не имея ещё тёплого платья. Я уже заказал было тебе мерлушковую, как у меня, шубку на вате; но, получив твоё письмо, немедленно сделал распоряжение о прекращении работы и приобрёл хороший бобровый мех за 50 рублей серебром, каковой тебе завтра или послезавтра высылается. Но боюсь я, что тебе будет холодно водном пальто; я не знаю, до какой степени оно снабжено ватой. Часть Давыдовых здесь: я у них у всех бываю, хотя и не часто. Ал[ександра] Ив[ановна] очень изменилась; сильно похудела и постарела. Лизав[ета] Вас[ильевна] восхитительно мила, как и всегда. Виделся в театре с Кривошеиным. Какая антипатичная особа! Он был у меня, но визита я не успел отдать. Давыдовы все в ужасе от его предложения, и некоторые прямо обвиняют Сашу, что она сводничала его с Верой. Лизав[ета] Серг[еевна] в особенности ужасается от его фамилии. Ещё из новостей могу тебе сообщить: 1) что у Лароша сын родился; 2) пруссаков, к моему несказанному, восторгу, расколотили под Парижем; 3) у нас ошикали Тамберлика, и я написал протест, подписанный всеми профессорами Консерватории. Прощай, Moдичка. Целую тебя наикрепчайше. Пиши мне. Прости, что вследствие разных непредвиденных трат пришлю тебе мзду несколько позднее.

5 October 1870 Modya! Your last letter wasn't nearly as pleasant for me as the 1st. I cannot imagine how you can find it pleasant to serve up confections and other treats to the aristocrats of Simbirsk when you know that you don't have it in you. And why didn't you write to me about your job? Nevertheless, the letter gave me great pleasure, and even its very length touches me. I should like to answer you in kind, but I have such a pile of pressing work to do, and I'm being pulled in all directions, that I cannot find the time to write from the heart. Incidentally, just imagine that I've taken it upon myself to write music for the ballet "Cendrillon", and that the enormous four-act score must be ready by the middle of December! I see Bibikov very rarely; he's always asking me to send you his regards. Yesterday I had dinner with Kondratyev. But Konstantinov has completely taken possession of me; he makes me have dinner with him almost every day. Generally everyone adores me so much that I don't even understand why. I am very concerned that you do not catch cold for want of warm clothing. I'd already ordered you a lamb-skin coat with a cotton-wool lining, like mine; but, having received your letter, I immediately gave instructions to stop work on this, and purchased a good beaver fur for 50 silver rubles, which will be delivered to you tomorrow or the next day. But I'm afraid that you'll be cold in your raincoat; I don't know how thick the lining is. Some of the Davydovs are here; I go to see all of them, but not often. Aleksandra Ivanovna has changed a lot; she is much thinner and aged. Lizaveta Vasilyevna is delightfully sweet, as always. I saw Krivoshein at the theatre. What an unpleaant person! He came to see me, but I didn't manage to return the visit. The Davydovs are all horrified by his proposal, and some openly accuse Sasha of offering Vera to him. Lizaveta Sergeyevna in particular is horrified by his surname. I also have more news to report to you: 1) that Laroche has had a son; 2) the Prussians, to my inexpressible delight, were routed near Paris; 3) we hissed Tamberlik, and I wrote a letter of protest signed by all the professors at the Conservatory. Farewell, Modichka. I kiss you as hard as possible. Do write to me. Sorry that due to various unforeseen expenses I'll be late in sending you the bounty.