Letter 3452

Date	30 December 1887/11 January 1888–10/22 January 1888
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky and Praskovya Tchaikovskaya
Where written	Lübeck and Hamburg
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3177)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 387–388 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 312–314 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 386–387 (English translation; abridged)

Text

Russian text (original)

11 янв[аря 18]88 30 дек[абря 18]87  Любек Толичка и Паня-миля! Писал ли я Вам, что решился, имея несколько свободных дней, удалиться в незнакомый город, чтобы отдохнуть, собраться с силами и насладиться одиночеством. Сегодня этот план осуществился. Любек очень милый город, гостиница великолепна, и я невыразимо наслаждаюсь тишиной и спокойствием. В Гамбурге был на репетиции и на самом концерте Бюловского симфонического общества. Бюлов был очень мил и радушен. В концерте я сидел в его ложе с женой его. Дирижировал он великолепно. Бродский участвовал и имел большой успех. После концерта мы расстались с милым Бродским, который оказал мне и в Лейпциге, и в Берлине бездну услуг и вообще был крайне мил ко мне. Виделся вчера с лицами, от коих зависит мой концерт 20 янв[аря]. Сговорился насчёт программы и репетиций. Завтра начну готовить дирижирование новых вещей. 15/3 янв[аря] Вот уже пятый день что я здесь. Сначала, в первые три дня, все шло отлично и я был совершенно счастлив. По утрам занимался и гулял, обедал за табльдотом, храня упорное молчание и наблюдая за очень интересной группой актёров и актрис, сидевших рядом со мной. На третий день угораздило меня пойти в оперу. Давали «Африканку». Театр меньше, чем в Тифлисе; оркестр маленький, хоры маленькие, сцена маленькая, а артисты все, как нарочно, великаны и великанши. Немножко смешно и бесконечно более провинциально, чем в Тифисе, но в общем шло не дурно, и мне было очень весело. Увы! в антракте меня ожидала неприятность. Кто-то меня узнал, показал и, как только я вышел в коридор, со мной подошли знакомиться разные господа: Musikdirektor. Штиль, капельмейстер, директор театра и правовед Огарев (очень несимпатичный), объявивший, что он тоже композитор; меня потащили в буфет, заставили пить пиво, и пошло, и пошло, и пошло. Даже не пустили дальше слушать. Я страдал и злился ужасно; наконец принял решительный тон, отказался от ужина в клубе, объявил себя нездоровым и ушёл домой, хотя всё-таки меня провожали до дому. Вчера велел портье говорить, что я уехал, и просидел весь день безвыходно дома; только немножко по окраине города погулял. Завтра в Гамбург. Вчера получил депешу от Всеволожского, что мне назначена пенсия в 3000 р[ублей] сер[ебром]. Разумеется, это для меня огромное благодеяние, особенно если принять во внимание, что никому неизвестно, что я имею уже пожизненную частную пенсию. 20 января Уже несколько дней я здесь. Постоянно перехожу от тоски, скуки, волнений и страхов к противоположным настроениям, но первых гораздо больше. Было уже три репетиции; музыканты оркестра относятся ко мне очень сочувственно, иные даже с восторгом. Оркестр здесь хуже лейпцигского. Видел массу людей, сделал много визитов. Вчера, после генеральной репетиции, у Ратера был большой обед во фраках, и мне пришлось даже немецкую речь сказать. Сегодня после концертаопять будет торжественный ужин во фраках у директора Фиаларм[онического] общества, и опять придётся немецкую речьговорить. Вообще, необходимость говорить постоянно по-немецки для меня невыносимо тягостна. Большая отрада для меня здесь пианист Сапельников, очень талантливый ученик Ментер, который играет сегодня мой фортеп[нанный] концерт. С ним отвожу немножко душу. Вся эта жизнь будет, вероятно, впоследствии казаться мне тяжёлым кошмаром. Получил известие, что вы изволили получить генеральский чин. Отдуши поздравляю Ваши превосходительства. Ох, как бы я дорого дал, чтобы очутиться вдруг в Тифлисе и провести денек с Вами. Допишу это письмо завтра, чтобы вы знали, как прошелконцерт. 22/10 янв[аря] Концерт сошёл совершенно благополучно. Публика принимала отлично. Из моих вещей игрались: 1) серенада для струн[ных] инстр[ументов] 2) форт[епианный] концерт (пианист Сапельников играл превосходно) 3) варьяции из 3-ей сюиты. После того был большой раут у директора Бернута. Было человек сто народу. Я говорил заранее вызубренную немецкую речь, которая произвела фурор. После того кутили еще-в ресторане в большой компании. Вчера целый день или у меня были гости, или я рыскал по городу; всего пересказать силнету. Вечером было торжество в мою честь в Tonkünstlerverein. Игрались исключительно мои вещи. Потом невообразимое, страшное пьянство до 4 часов ночи. Я как в тумане. Сегодня еду в Берлин. В газетах все статьи более илименее хвалебные и большие, с биографией и анализом вещей. Конечно, есть и курьёзы, на в общем, симпатия сквозит между строками. Милые мои! целую Вас крепко! П. Чайковский Завтра буду готовить к дирижированию незнакомые вещи для Гамбурга и Берлина.