Letter 2168

Date	2/14 December 1882
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1685)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 289–290

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Москва 2 дек[абря] Модя! Не сердись, голубчик, что до сих пор не еду. Московская жизнь не даёт мне кончить моей работы, а не кончивши не могу ехать. Думаю, что раньше будущей недели не попаду в Петербург. Про своё здешнее житье-бытье скажу тебе, что оно утомительно, что, как и следовало ожидать, много приходится терпеть от неизбежных столкновений с массой народа — но бывают и очень приятные минуты. Главное, хорошо, что Толя с Парашей производят на меня самое приятное впечатление; я не ожидал найти у них такую полноту счастья и взаимной любви, и вообще Толя стал просто неузнаваем. Много ем, много пью, здоровье от этого страдает, — но, к счастью, ведь всё это не надолго. В Петербурге хочу пожить совсем скромно. Терплю сильный недостаток в деньгах, ибо золота, приготовленного для заграницы, менять не хочется, а Юргенсон, который мне должен, не имеет вовсе денег. Пришлось перенести 4 мучительных сеанса у Влад[имира] Маковского, написавшего мой портрет, по-моему, очень удавшийся. Целую, до свиданья, о дне приезда буду телеграфировать. Обнимаю тебя и Колю. П. Чайковский

Moscow 2 December Modya! Don't be angry, golubchik, that I still haven't left. Life in Moscow won't let me finish my work, and until it's finished I cannot go. I don't think I'll make it to Petersburg before next week. As for my life here, I'll tell you that is exhausting, that, as anticipated, I have to endure a great deal from inevitably running into masses of people — but there are also very pleasant moments. The main thing is that Tolya and Parasha have made the most pleasant impression on me; I didn't expect to find such complete happiness and mutual love between them, and generally Tolya has become simply unrecognisable. I'm eating a lot and drinking a lot, and so my health is suffering — but, fortunately, all this won't last. I want to live altogether modestly in Moscow. I'm suffering from a severe shortage of money, because I don't want to exchange the gold I have ready for abroad, and Jurgenson, who owes me, has no money at all. I had to endure 4 painful sessions with Vladimir Makovsky, who's painted my portrait, and very successfully in my opinion. Kisses, until we meet, I'll telegraph the date of my arrival. Hugs to you and Kolya. P. Tchaikovsky