Letter 3174
Date | 7/19 February 1887 |
---|---|
Addressed to | Yuliya Shpazhinskaya |
Where written | Maydanovo |
Language | Russian |
Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2079) |
Publication | П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 312–313 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 40–41 |
Text
Russian text (original) |
Майданово 7 февр[аля] 1887 Дорогая Юлия Петровна!
Вы продолжаете баловать меня своими письмами, а я продолжаю быть хроническим должником Вашим в этом отношении. Тут, конечно, как водится, следовало бы подробно объяснить, как и почему долго не писал, — но, дабы не тратить времени на эти объяснения, скажу только, что, ей-Богу, нельзя было, что физической возможности нет писать письма при той безумно спешной и утомительной работе, которая теперь поглощает меня. Вы, впрочем, знаете, что к концу 1-ой недели я должен представить в петербургскую дирекцию вполне готовые печатные экземпляры «Чародейки», а у меня 4-е действие ещё не сделано, а то, что сделано и награвировано, требует корректуры, а затем ещё есть кое-какие другие тоже спеш-ные работы и т. д. и т. д. Да вот ещё теперь по делам в Москву ездил и потерял три дня... И вся-то моя жизнь вечнопроходит в том, что я спешу и напрягаюсь в работе. Отчего это так? Отчего другие работают только когда Бог на душу положит? Впрочем, не думайте, что я жалуюсь на свою горемычную судьбу. Отлично знаю, что мне-то уж не приходится жа-ловаться. Но факт тот, что я утомлён до крайности всем пережитым за последнее время и решительно не предвижу, когдаможно будет вздохнуть свободно. На 3-ей неделе я обещал (даи хочется мне) дирижировать на большом концерте, которыйдается Филармоническим петербургским обществом и будетсостоять исключительно их моих сочинений. Нужно приготовиться к этому, а потом и за инструментовку «Чародейки»... Однако не хотел объяснять, а целых две страницы употребил именно на разъяснение. Представьте, Юлия Петровна, что вот уже скоро две недели, как в Москве не шли «Черевички», сделавшие три полных сбора по увеличенным ценам. Такова теперешняя дирекция, таково мудрое управление г. Майкова. Поставили новую оперу, истратили на неё деньги, публика оперой очень интересуется, и в самом разгаре сезона две недели её не дают, но зато дают «Аиду», «Гугеноты» и т. п. старье, не делающее сборов!!! Изумительно! Вчера я был в Москве, между прочим по случаю одной свадьбы, на которой необходимо было присутствовать, но успел всё-таки забежать в театр, где шла новая опера бар[она] Фитингофа «Тамара». Опера не бездарна, но могла бы иметь хороший успех, если б г. Май-ков не распорядился отдать главную роль протежируемой им певице Ухтомской, которая невыносима. Ипполита Вас[ильевича] не видел. Он уехал в Петербург. Я перед Вами очень виноват: до сих пор ещё не распорядился чтобы Вам послали либретто «Черевичек». Ради Бога, простите. Сейчас написал Юргенсону, что ы выслали. Мне не совсем нравится, что Вы увлекаетесь г. Мордовцевым. Это страшный шарлатан, бесцеремонный компилятор. своеобразно уснащающий чужие наблюдения или чужие исто-рические розыскания своими восклицаниями, т[ак] сказать, фиоритурами, отступлениями, всякими риторическими фигурами, — и выдающий все это за свое. Если Вы хотите иметь настоящее понятие об Италии, прочтите или книгу Ковалевского или, ещё лучше, Тэна. Как буду в Москве, куплю и пришлю Вам эту превосходную книгу. Если читаете по-английски, то можно также прочесть Диккенса "Pictures of Italy". Ларош особой статьи о «Манфреде» не писал, а лишь коснулся его в большой статье о прошлогоднем музыкальном сезоне, напечатанной в октябрьской книжке «Русского вестника». Его отзыв довольно сухой и холодный. Он не любит, когда я пишу так называемую программную музыку. Когда выйдут портреты действующих лиц из «Черевичек», я Вам их непременно пришлю. Отчего Вы думаете, что навсегда обречены жить так и там, как и где теперь? Вот уж никогда нельзя быть уверенным в прочности положения вещей, в данный момент уста-новившегося. Все может перемениться, и сердце моё чует, чтомы ещё с Вами много раз будем видеться и беседовать в Москве. Я очень бы желал, чтобы Вы имели возможность пожить покамест где-нибудь по близости от Севастополя на Южном берегу. Думаете ли Вы, что это возможно в близком будущем? Это имело бы на Вас благодетельное влияние! Я нисколько не претендую на [то], что до сих пор ещё не имею портрета Вас всех, ибо знаю, что Вам не до того покамест было. Но рад буду очень, когда получу Ваши изображения. А пока будьте здоровы, добрейшая Юлия Петровна! Искренне преданный и любящий Вас, П. Чайковский |