Letter 4279

Date	24 December 1890/5 January 1891
Addressed to	Mikhail Ippolitov-Ivanov
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 195)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 416–418 (abridged) Бюллетень Дома-музея П. И. Чайковского в Клину (1947), No. 2, p. 20–22 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 308–309

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

24 дек[абря] 1890 Каменка Милый Миша! Прости, что так долго не писал тебе. Ни в Петербурге, ни в Киеве я решительно не имел возможности вести мою корреспонденцию. Наконец, после почти двухмесячной возни с постановкой «Пиковой дамы», я имею возможность отдохнуть. Но зато «Пиковая дама» до того мне надоела (каковое обстоятельство не мешает мне быть очень довольным ею), что ты уволь меня от рассказа о том, как её ставили в обоих городах и как я волновался, боялся, огорчался, радовался, страдали наслаждался. В общем скажу только, что и невиданно роскошная постановка на столичной сцене, и скромная, но изящная провинциальная меня вполне удовлетворили и что всеми исполнителями я безусловно доволен. Однако же поразительнее и совершеннее всего 1) Фигнер и 2) петербургский оркестр, который сделал истинные чудеса. Ну, довольно об этой милой, но очень утомившей меня даме. Часто видался я с театральными тузами в Петербурге и пробовал закинуть удочки насчёт постановки «Азры». Более обстоятельно и серьёзно я заведу об этом разговор в январе. Но прямо скажу тебе, что на будущии год мало надежды. Предполагается «Млада», а мне заказывается одноактная опера и двухактный балет. Всеволожский все больше и больше благоволит ко мне и решительно не допускает мысль об сезоне без нового моего произведения. Таким образом, я становлюсь невольно помехой для молодых авторов, стремящихся к принятию их опер на казённую сцену. Это меня мучает и беспокоит, — но соблазн слишком велик, и я ещё недостаточно уверен, что пора замолчать и очистить место для молодого поколения. Как бы то ни было, но в январе, когда я поеду в Петербург для подробной беседы с тузами о моих двух будущих произведениях (они должны вместе составить один спектакль), то вместе с Направником попытаюсь серьёзно вытащить «Азру» на столичную сцену. Так как в то же время я должен и по внутреннему побуждению, и по просьбе Аренского поддерживать всячески ходатайство Кондратьева, старающегося убедить директора поставить в Петербурге «Сон на Волге», — то предваряю, что затруднений будет масса. Все это я пишу, чтобы ты не думал, что я не помнил о тебе. Никто лучше меня по опыту не знает, как важно и как нужно для молодого оперного автора, чтобы произведения его ставились набольших сценах, и потому я готов даже на жертвы, чтобы оперы таких людей, как Аренский и ты, были приняты, — но я не уверен, что жертвой своей я достигну цели. Ну, положим, я откажусь от заказанных мне оперы и балета. Что из этого воспоследует? То, что, быть может, скорее поставят 3 иностранных оперы, чем одну русскую молодого автора. Нельзя ли, чтобы Амфитеатров написал в столичной газете статью об «Азре». Особенно хорошо было бы, если бы статья появилась в «Новом времени». Весенний сезон будет продолжаться всего три дня, а потому я отложил своё намерение приставать к Ломачке, чтобы она дебютировала в Петербурге. На эти три дня уже назначены дебютанты и дебютантки. В Киеве часто говорил о тебе с артистами, особенно с Пузановым. Сегодня вышлю Вере Николаевне в «Домаху» свой портрет. Напиши мне, как зовут Амфитеатрова, коему я обещал карточку, но забыл его имя. Кому ещё я обещал из театральной сферы свои карточки? Каковы дальнейшие представления «Азры»? Вообще, что у вас происходит? Напиши мне, голубчик, и адресуй в г[ород] Клин, Моск[овскую] губ[ернию]. Я еду во Фроловское через неделю. Целую ручку Варвары Михайловны, целую Тату, обнимаю Анну Михайловну и тебя. Твой П. Ч.

24 December 1890 Kamenka Dear Mikhail Ippolitov-Ivanov I'm sorry for not writing to you in so long. I had absolutely no opportunity, neither in Petersburg, nor in Kiev, to conduct my correspondence. Finally, after almost two months of commotion over the production of "The Queen of Spades", I have the opportunity to rest. But then I have become so tired of "The Queen of Spades" (which does not prevent me from being very pleased with it), that I will spare you the account of how it was staged in both cities, and how I was worried, afraid, upset, happy, suffering and delighted. In general, I can only say that the unprecedentedly lavish production on the capital's stage, and the modest, elegant provincial one, both completely satisfied me, and I am inexpressibly pleased with all the performers. However, most astonishing and perfect of all were: 1) Figner and 2) the Petersburg orchestra, who performed genuine miracles. Well, enough about this dear, but very exhausting, lady. I frequently met with the theatrical bigwigs in Petersburg, and attempted to test the water with regard to the staging of "Azra". I shall talk about this more thoroughly and seriously in January. But I'll tell you now that there is little hope for next year. The plan is for "Mlada", and I have also been commissioned to do a one-act opera and a two-act ballet. Vsevolozhsky is favouring me more and more, and absolutely will not allow the thought of a season without a new work of mine. Thus, I have unwittingly become a hindrance to young authors endeavouring to have their operas accepted on the public stage. This worries and torments me — but the temptation is too great, and I am not yet sufficiently confident that it is time for me to fall silent and make room for a younger generation. Be that as it may, when I go to Petersburg in January for a detailed conversation with the bigwigs about my two future works (which together will constitute one production), then, together with Nápravník, I shall make a serious attempt to bring "Azra" to the capital's stage. Since at the same time I am obliged, both by my own volition and Arensky's request, to support by any means Kondratyev's petition — attempting to convince the directorate to stage "A Dream on the Volga" in Petersburg — then I warn you that there will be no shortage of difficulties. I write all this to that you do not think I have forgotten about you. Nobody knows from experience better than I how a young opera author needs to have his works produced on large stages, and therefore I am even prepared to make sacrifices so that the authors of such people as Arensky and you were accepted — but I am not certain that my sacrifice will achieve that aim. Well, let us say that I turn down the opera and ballet that were commissioned from me. What would follow from this? Perhaps that they would prefer to stage 3 foreign operas, than one Russian opera by a young author. Would it not be possible for Amfiteatrov to write an article about "Azra" in one of the capital's newspapers. It would be especially good if the article were to appear in "New Time". The spring season will last only three days, and therefore I have postponed my plan to pester Lomachka to make her debut in Petersburg. Debutant and debutantes have already been appointed for these three days. In Kiev, I often spoke about with artists, particularly with Puzanov. Today I shall send my portrait to Vera Nikolayevna at Domakha. Write to me with the full name of Amfiteatrov, to whom I promised a card, but forgot his surname. Whom else in the theatrical sphere did I promise my picture to? How is "Azra" going to be produced? Generally, what are you doing? Write to me, golubchik, and address it to the town of Klin, Moscow province. I am going to Frolovskoye next week. I kiss Varvara Mikhaylovna's hand, I kiss Tatu, and embrace Anna Mikhaylovna and you. Yours P. T.