Letter 877

Tchaikovsky Research
Date 22 July/3 August 1878
Addressed to Karl Albrecht
Where written Verbovka
Language Russian
Autograph Location Moscow: Bakhrushin State Central Theatre Museum
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 192–193 (abridged)
Чайковский на Московской сцене (1940), p. 279 (dated "between 25 July and 5 August") [1]
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 343

Text and Translation

Russian text
(original)
English translation
By Luis Sundkvist
Вербовка

Карлуша мой, дорогой и милый!

Твоё чудное, гениальное письмо я получил и вот уже два дня наслаждаюсь им, беспрестанно смотрю и изучаю его. Хотел тебе отвечать таким же образом, — но не мог найти подходящего расположения духа и чувствовал, что в состоянии только сделать плохую копию с твоего, а поэтому решаюсь писать тебе просто.

Я решительно не помню стихов и музыки того хора, о котором ты пишешь, и если б не твоё письмо, в котором мотив этого хора так прелестно выступает, то я бы вовсе не в состоянии был припомнить его. Как устроить его со словами, я решительно не знаю и не понимаю, какие две строчки не подходят к музыке.

Предоставляю тебе распорядиться как тебе угодно и с музыкой и со словами. Пожалуйста, не стесняйся изменять, сокращать и переделывать как целое, так и подробности

Я только что окончил целый ряд разных сочинений не оркестровых и очень рад, что могу теперь несколько времени ничего не делать. Я написал сонату для ф-п, 3 скрипичных пиесы, 12 ф-п мелких пиэс, 24 детских пиэски для ф-п, 6 романсов и полную литургию Иоанна Златоустого для смешанного хора. Бедный наш Пётр Иванович! задал я ему работы.

О возвращении в Москву я не могу думать без трепета величайшего отвращения. Если б не ты и ещё пара людей, к которым я в самом деле искренно привязан, то, кажется, я лучше бы согласился лучше нищенствовать и бедствовать, чем опять начинать всю канитель и возвращаться в город, который мне совершенно опостылел. Впрочем, может быть, это обойдётся и пройдёт. Во всяком случае к 1-му сентябрю я приеду. Твоё чудное письмо опять навело меня на мысль, что у тебя огромный музыкальный талант, который пропадает даром. Это очень, очень, очень грустно.

Прощай, мой милый.

Твой П. Чайковский


My dear and good Karlusha!

I received your wonderful, ingenious letter [2], which has delighted me over the last two days as I have been constantly looking at it and studying it. I wanted to reply to you in the same fashion, but I couldn't find the right mood and I felt that I would only be able to produce a poor copy of your letter. So I have decided to write you just a simple letter.

I really do not remember the verses and music of the chorus you write about [3], and if it hadn't been for your letter, in which the theme of that chorus appears so charmingly, I would just not have been able to recall it. I really don't know how to fix it up with words, and I don't understand which two verses are unsuited to the music.

I give you a free hand to proceed with both the music and the words as you wish. Please don't hesitate to modify, abridge and rewrite the whole number, as well as any details

I have just completed a whole series of various, non-orchestral compositions and am very glad that I can now do nothing for a while. I have written a sonata for piano [4], 3 violin pieces [5], 12 small piano pieces [6], 24 little piano pieces for children [7], 6 romances [8], and an entire Liturgy of Saint John Chrysostom for mixed chorus. Our poor Pyotr Ivanovich — what a lot of work I've given him to do!

I cannot think about my return to Moscow without feeling a shudder of the utmost revulsion. If it weren't for you and a couple of other people to whom I am indeed sincerely attached, then I think I would rather agree to suffer want and penury than to start this whole drag all over again and to return to a city which has become utterly loathsome to me. Anyway, perhaps things will turn out all right somehow and it will pass. In any case, I shall arrive by 1st September [9]. Your wonderful letter again reminded me that you have a tremendous musical talent which is going to waste. This is very, very, very sad.

Farewell, dear fellow.

Yours, P. Tchaikovsky

Notes and References

  1. In Чайковский на московской сцене (1940), the reasoning for the two cut-off dates for this letter is as follows: 25 July/6 August 1878 was the date of completion of the Liturgy of Saint John Chrysostom, and 5/17 August 1878 the date of Tchaikovsky's departure from Verbovka. However, the editors of П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962) determined the date more precisely, based on the fact that the letter referred to from Karl Albrecht was written on 16 July 1878, with the post from Moscow to Kamenka normally taking four days to arrive, and that Tchaikovsky waited a further "two days" before sending his reply.
  2. Karl Albrecht's musical letter of 16/28 July 1878, which Modest Tchaikovsky reprinted in its entirety as Appendix 2 to the second volume of his biography of his brother. This musical letter consists of a vocal part and accompaniment extending to just over 80 bars. The text of the vocal part is as follows: "Dear Petrusha! I am publishing a choral anthology for delicate women's voices and am including in it [choruses] by all our finest and most renowned classics. Since among them you occupy one of the highest places, I have included you in it. But the trouble is: what shall I do if you don't help me? There is a charming chorus in The Snow Maiden, a chorus of flowers, in the fourth act, which is interrupted when the melodrama is suddenly played, with the clarinets in unison playing the whole melody [of the chorus] in thirds. Now, verses fit this metre — it's just as if you had composed the music with them in mind — except for the last two bars, and I don't know what to do with these unless you are so kind as to write and tell me. Jurgenson is waiting for me to return the proofs; August is fast approaching, so please write to me how I should proceed! O, send the blessing of peace to my upset heart — for this I shall be very grateful to you. Your Kostya, who loves you sincerely. // Moscow, 1878, 16 July". (Милый Петруша! Я издаю хоровой сборник для нежных женских голосов и помещаю там из наших классиков всех лучших, всех лучших и знаменитейших. Так как ты меж ними там занимаешь место одно из высших, из высших, то я поместил тебя туда; но вот беда, что делать мне, если ты не поможешь? Есть милый хор в Снегурочке, хор цветов, в четвёртом действии, но который прерываясь, мелодрамой вдруг идёт, а кларнеты в терциях дружно всю мелодию играют, а стихи в размер подходят, будто ты на них сочинил, за исключением последних двух тактов, с которыми не знаю что делать, коль ты не будешь мил и напишешь мне. Юргенсон ждёт корректуры, август месяц очень близок, пожалуйста пиши мне как мне поступать! И, о пришли моему расстроенному сердцу мира благодеянье, за что буду очень благодарен я. Твой, тебя искренно любящий Костя. // Москва, 1878 года 16-го июля). Here quoted from Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1997), p. 602-607. Albrecht signs himself as "Kostya", the affectionate diminutive of Konstantin, because that was the Christian name he adopted when he converted to the Russian Orthodox faith in 1876.
  3. In his musical letter (quoted in full in the note above), Albrecht had asked Tchaikovsky for permission to include in his anthology of choruses for women's voices the "chorus of flowers" from Act IV of The Snow Maiden. It is difficult to say which chorus Albrecht could have had in mind, because there is no chorus of flowers in The Snow Maiden. There is only one women's chorus in The Snow Maiden, namely the Girls' Round Dance in Act III: Ai vo pole (Ай, во поле), whose theme also introduces Brusila's Song — note by Vasily Kiselev in Чайковский на московской сцене (1940), p. 280.
  4. The Grand Sonata, Op. 37.
  5. The cycle Souvenir d'un lieu cher for violin and piano, Op. 42.
  6. Twelve Pieces, Op. 40.
  7. The Children's Album, Op. 39.
  8. Six Romances, Op. 38.
  9. Tchaikovsky returned to Moscow on 10/22 September 1878 and the next day resumed his teaching duties at the Conservatory. Within less than a month, however, encouraged by Nadezhda von Meck's offer of financial support so that he could devote himself fully to composing, Tchaikovsky decided to resign from the Conservatory and to go abroad again.