Letter 878
| Date | 23 July/4 August 1878 |
|---|---|
| Addressed to | Anatoly Tchaikovsky |
| Where written | Verbovka |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1172) |
| Publication | П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 429–430 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 344–345 (abridged) |
Text and Translation
The ellipses (...) indicate parts of the letter which have been omitted from all previous publications of this letter, and which it has not yet proved possible to restore from other sources.
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
Вербовка 21 июля 1878 Толя!
Только сегодня я начинаю оправляться окончательно от нездоровья. Все эти дни я продолжал недомогать, хандрить и грустить об тебе. В эту минуту воображаю тебя сидящим у Юргенсона. Увидишься ли с Ник[олаем] Львовичем? Вчера в 11 часов утра приехал Модест. Что за безалаберный человек! Он почему-то вообразил себе, что спектакль должен был быть вчера, и очень был сокрушён, узнав, что тебя нет. Он был убеждён, что застанет тебя. Своим пребыванием у Жедринских в Рыбнице он очень доволен. Там был Апухтин и было очень весело. Володя был тоже там. Машеньку сватает богатый старик Стремоухов, — но она колеблется, а родители, кажется, желают этого. У них тоже был спектакль. Модест очень потолстел. Видно по всему, что он благоденствовал в Гранкине. Отношения его с Ал[иной] Ив[ановной] превосходны. Зато насчёт Коли у него явились разные сомнения, недоразумения и затруднения. Модест жалуется на его сухость сердца и боится, что он похож в этом отношении на родителей. После обеда мы все, т. е. Мод[ест], я, Саша, Таня и Нат[алья] Андр[еевна], ходили в Высокое. Я брал ружье. Всем было грустно при мысли, что тебя с нами нет. Далеко не такая это была весёлая прогулка, как с тобой. После ужина Саша Пересл[ени] и Таня сыграли Модесту (в костюмах) обе свои сцены, а Наталья Андреевна прочла монолог свой. Модест хохотал как сумасшедший. В заключение мы спели ему: «сначала мы», и Нат[алья] Андр[еевна] проплясала по положению, но опять-таки всем, и мне в особенности, сделалось грустно, ибо тебя не было тут. Лева уехал в Чигирин на съезд. Сегодня утром скончалась старуха Горовая. Роман, Соня, но в особенности Вера в большом горе. Пожалуйста, милый мой, дорогой, позаботься об успокоении своих сильно расстроенных нервов. Для этого я считаю необходимым, чтобы 1) ты окончательно разделался с Фаллизом, 2) не поддавался на кутежи с Ларошем и пил менее, 3) чтоб ты не предавался бесцельной хандре. Если тебе взгрустнётся обо мне, то помни, что мы скоро наверное увидимся; что я совершенно здоров, что дела мои отличны, что с [...] я разделался, что, следовательно, моё благополучие упрочено. В разлуке живее чувствуется любовь, и мне более чем когда-либо хочется в эту минуту сказать тебе, что я безмерно и бесконечно тебя люблю. Как я буду покоен и рад, когда получу от тебя письмо, из коего увижу, что ты не хандришь. Я поеду в Браилово около 1-го августа и проведу там неделю. Все лучше будет, если ты мне и туда напишешь. Целую тебя бессчётно. Твои, П. Чайковский |
Only today am I finally starting to recover from my ill health. These last few days I've continued to feel ailing, melancholy and sad about you. At this moment I imagine you sitting at Jurgenson's. Will you be seeing Nikolay Lvovich? Yesterday at 11 o'clock in the morning Modest arrived. What an absent-minded fellow! For some reason he imagined that the production was supposed to be yesterday, and was very upset to learn that you weren't there. He was certain of catching you there. He was very pleased with his stay with the Zhedrinskys in Rybnitsa. Apukhtin was there, and it was very merry. Volodya was there too. Mashenka is being courted by the rich old man Stremoukhov — but she is reluctant, although her parents seem keen on this. They also had a production. Modest has grown very plump. From all appearances, he's thriving in Grankino. His relations with Alina Ivanovna are excellent. But then with regard to Kolya, he's starting to have various doubts, misunderstanding and difficulties. Modest complains that he has a dryness of the heart, and is afraid that he is similar in this respect to his parents. After dinner all of us, i.e. Modest, me, Sasha, Tanya and Natalya Andreyevna, went to Vysokoye. I brought a gun. Everyone was saddened at the thought that you were not with us. The walk wasn't nearly as fun without you. After supper, Sasha Peresleni and Tanya played both of their scenes (in costume) for Modest, and Natalya Andreyevna recited her monologue. Modest laughed like a madman. In conclusion, we sang to him: "at first us", and then Natalya Andreyevna danced as the situation dictated, but again, everyone, and myself in particular, were sad because you were not there. Lyova has left for the congress in Chigirin. This morning the old lady Gorovaya passed away. Roman and Sonya, but in particular Vera are greatly upset. Please, my dear fellow, you must take care to soothe your very upset nerves. For this I consider it necessary that: 1) you finally square your accounts with Fallize, 2) that you do not succumb to binging and drink less, 3) that you do not yield to aimless melancholy. If you feel sad about me, then remember that we're sure to see each other soon, that I am completely well, that my affairs are splendid, that I have rid myself of [...], meaning that my well-being is stronger. Absence makes the heart grow fonder, and I want to tell you that more than ever at this moment I love you immeasurably and infinitely. How calm and glad I shall be when I receive a letter from you, from which I see that you are not melancholy. I'm going to Brailov around 1st August and spending a week there. It would be best of all if you write to me there too. I kiss you countless times. Yours, P. Tchaikovsky |
