Letter 901

Date	25 August/6 September 1878
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	Verbovka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2961)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 200 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 420–422 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 375–376 To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck (1876-1878) (1993), p. 325–326 (English translation)

Text

Russian text (original)

Вербовка 25 авг[уста] 1878 г[ода] Мне так странно и неловко писать Вам, друг мой, после целых 8 дней, прошедших со времени последнего письма, писанного в Браилове. Я так привык обращаться к Вам часто, что мне чего-то недостаёт в те дни, когда я не писал. Не писал же я так долго потому, что ждал известий от Вас о том, долго ли Вы пробудете в Интерлакене, куда едете оттуда и куда адресовать письма. Наконец вчера я получил по почте из Браилова Вашу телеграмму, из коей узнаю, что Вы писали мне в Браилов, предполагая, что я там пробуду дольше, чем это случилось. Письма этого я ещё до сих пор не получил, но на всякий случай посылаю этот листочек в Интерлакен, в том предположении, что если оно и не застанет Вас, то будет переслано к Вам. Я уже около 6 дней в Вербовке и по причинам, которые изложу ниже, не заметил, как время прошло. Каждый день с некоторым страхом и трепетом собираюсь выехать, но до сих пор меня удерживали разные обстоятельства. Во-первых, погода до того хороша, что нет сил покидать деревню для города. Во-вторых, я не в силах был оторваться от работы... Да! мой милый, мой лучший друг, предписывавший и советовавший мне отдых, — я нарушил данное Вам обещание посвятить несколько времени отдыху. Я уже писал Вам, что в Браилове мне пришлось отметить на бумаге эскиз оркестрового скерцо. Как только я это сделал, у меня в голове зародился целый ряд пьес для оркестра, из которых должна образоваться сюита на манер Лахнера. Приехавши в Вербовку, я почувствовал, что решительно не в состоянии противиться своему внутреннему побуждению и поэтому поспешил положить на бумагу эскизы этой сюиты. Я работал с таким наслаждением, с таким увлечением, что буквально не замечал, как текли часы. В настоящее время три части этой будущей оркестровой пьесы готовы, четвертая слегка намечена, а пятая сидит в голове. Я нисколько не утомлён, как это всегда бывает, когда работал без всякого усилия над собой, а по сердечному влечению. Мне кажется, что я не вправе противиться своей натуре, когда она загорается огоньком вдохновения, и поэтому прошу Вас не пенять на меня за неисполнение данного Вам обещания. Сюита будет состоять из 5 частей: 1 ) Интродукция и фуга, 2) скерцо, 3) andante, 4) интермеццо (écho du bal), 5) рондо. Так как, сочиняя эту вещь, я беспрестанно думал о Вас, на каждом шагу спрашивал себя, понравится ли Вам то или другое место, затронет ли Вас та или другая мелодия, — то никому иному, как моему лучшему другу, посвятить её не могу. Или я поставлю на ней тот заголовок, который будет стоять на симфонии, - или, если хотите, ничего не поставлю, т. е. посвящение это будет только нам двоим известно. Я еду завтра прямо в Петербург для свидания с отцом и с Анатолием и проведу там дня 2 или 3. Затем — в Москву. Немножко страшно, немножко грустно, немножко противно мне предстоящее время. Отныне, друг мой, адресуйте мне в Москву. Как бы то ни было, но я возвращаюсь в Москву человеком нормальным и здоровым совершенно, и этим я обязан Вам и никогда ни на секунду этого не забуду. До свиданья, дорогая и милая моя Надежда Филаретовна. Ваш П. Чайковский Я надеюсь письмо Ваше получить завтра. Если же нет, то мне пришлют его в Москву.