Letter 561

Tchaikovsky Research
Date 8/20 or 9/21 May 1877
Addressed to Ivan Klimenko
Where written Moscow
Language Russian
Autograph Location unknown
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 532 (abridged)
Мои воспоминания о Петре Ильиче Чайковском (1908), p. 70–71 (abridged)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 131–132 (abridged)
Notes Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve
Includes the short humorous poem Like an Ox to His Cow (TH 382, ČW 616)

Text

Based on a handwritten copy by Modest Tchaikovsky in the Klin House-Museum archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text
(original)
1877. 8 мая
12 ч[асов] ночи

Любезный и дорогой моему сердцу Иван! Нехорошо ты делаешь, что не хочешь приехать сюда. Сидя в Ростове, не так-то удобно место искать. Вот, например, Рубинштейн третьего дня говорил с кем-то, чтобы тебя взяли архитектором в Кредитное общество. Но как знать твои условия? Напротив, будь ты здесь, сейчас же узнали бы, что годится и что не годится тебе. Ададуровым насчёт места сказано. Оба изъявили охоту похлопотать для тебя. Но про эту готовность дать тебе хорошее место я давно слышу — однако же результатов нет. Минодора, говоря о тебе, каждый раз закидывает глазки кверху и клянётся, что любит тебя. Но этим до сих пор все дело и ограничивалось. Посмотрим, что они сделают теперь. И. Г. фон Дервиз тоже прошен, но, впрочем, он и Ададуров одно и то же. Что касается Адамова, то просить его я готов, но чего, какого места, — решительно не знаю. Ещё раз повторю, что глупо не приехать и самому не хлопотать. Товарищей губернаторов у меня нет. Третьякова уже просили и ещё просить будем. Вообще, будь уверен, что будет сделано все возможное. Тебя очень здесь любят, и всеобщее расположение к тебе так живо, что как будто ты вчера только уехал, а между тем прошло целых пять лет. Я очень изменился за это время и физически, и, в особенности, морально. Весёлости и охоты дурачиться не оказывается вовсе. Молодости не осталось ни на грош. Жизнь страшно пуста, скучна и пошла. Сильно подумываю о женитьбе или другой прочной связи. Но единственно, что осталось в прежнем виде — это охота писать. Если бы обстоятельства сложились иначе, если б своему стремлению творить я бы не встречал на каждом шагу препятствий в виде, напр[имер], консерваторских уроков, которые с каждым днём делаются все противнее и противнее, то мог бы написать когда-нибудь что-нибудь вполне хорошее. Но увы, к консерватории я прикован.

Разве тряхнуть стариной и стишки тебе написать? Пожалуй.

Как бычок своей коровке
Иль как вор своей воровке!
Как [...] [1]
Чист душою, чужд измене.
Старый Пётр своей Климене
Будет верен завсегда!

Я уезжаю из Москвы в самом конце месяца и до сентября не возвращусь. Непременно напишу тебе ещё раз, когда определится возможность того или другого места для тебя. Насчёт денег я передал твоё желание Кашкину и поручил ему сказать Лямину. Если из этого ничего не выйдет, то рублей 50 я очень легко могу дать тебе взаймы. Напиши только.

Твой друг П. Ч.

Notes and References

  1. One or more words has been omitted here from the manuscript copy of this letter.