Letter 2362

Date	9/21 October 1883
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1380)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 252–253

Text

Russian text (original)

9 окт[ября] 1883 г[ода] Каменка Хорошо, что ответ на мою телеграмму о Степане пришёл среди недели, а не в воскресенье. Злоба моя успела улечься, а то я бы тебя уничтожил стрелами своего справедливого гнева. Нет, Анатоша, в самом деле мне было ужасно досадно. Разумеется, издали трудно судить, насколько тебе необходимо было, не дождавшись Степана, нанять другого слугу, — но отсюда мне кажется, что как было не подождать? Досадно же главное потому, что я считаю Степана жертвой несправедливости и мне так хотелось, чтобы он бы блестяще вознаграждён поступлением на такое хорошее и покойное место, как у вас. Ну, нечего делать! Сегодня пришли сюда карточки Пани и Тани-миль (родительный пад[еж] мн[ожественного] числа) и произвели настоящий фурор. Тайное не то что недоброжелательство, а некоторый страх, чтобы Таня не была лучше Рнны, и глухая ревность не помешали воздать должное и дочери, и матери, и можно сказать, что вся Каменка была в восторге от карточек. Я лично нахожу, что Паня лучше, чем этот портрет; фотограф хотел её подкрасить, припустил кармину на щеки и придал носу какие-то несогласные с действительностью тонкие очертания, но от этого вышло хуже, ибо карточка не передаёт милого и симпатичного выражения Пани-мили. Что касается Танюши, то она вышла очень удачно, но кажется на карточке старше и больше, чем в натуре. Зато у неё сохранилось настоящее милое выражение. Прожив ещё три дня (после написания последнего письма в Вербовке), я переехал сюда на вновь отделанное моё помещение. Лёвушка устроил у меня камин, и это очень украсило мою комнату. Сплю я теперь, как когда-то прежде, в соседней маленькой комнатке. Мне очень удобно и хорошо. Жизнь идёт монотонно-приятно, по-деревенски, как я люблю. Отсутствие мальчиков очень даёт себя чувствовать, и я часто трущую, что не вижу Бобика. Ука никоим образом не может заменить мне его. Веруша всё ещё здесь. От Тани из Парижа не особенно хорошие известия, — но ничего особенно дурного тоже нет, — просто томится и скучает, как везде и всегда. Моя работа идёт хорошо; я уже принялся за финал Паниной сюиты. Крепко обнимаю тебя, голубчик. Паничку милую целую в ручки и в лобик, и Танюшу во все места. Будьте здоровы, милые мои. П. Чайковский Я немножко обиделся, что мне не прислано карточек.